Хасидские истории. Поздние учителя - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Бубер cтр.№ 29

Подобно сосуду

Рабби Ѓешель сказал: «Человек должен быть подобен сосуду, который беспрекословно принимает все, что его владелец вздумает налить – будь то вино или уксус».

Мы создаем подобие человека ради Господа

Наши мудрецы говорили: «Знай, что вверху над тобой» ^[55]. И рабби из Апты так толковал эти слова: «“Знай, то, что вверху – от тебя”. А что же это над тобою? Об этом говорит Йехезкель: “И над образом этого престола – образ, подобный человеку, на нем сверху” ^[56]. Разве можно было так сказать о Боге? Ведь разве не сказано: “И кому уподобите вы Меня, чтобы Я сравним был с ним?” ^[57] Однако истина в том, что именно мы и создали такое “подобие человека”. Такое подобие мы создаем, служа ему в глубине наших преданных сердец. Наши сердца и создают подобие человека ради нашего Создателя, ради Того, Кто, да будет Он благословен и благословенно Его имя, не может быть уподоблен никому. Когда человек милосерден и помогает ближним с любовью, он тем самым способствует созданию десницы Господа. А когда человек вступает в битву во имя Господа и сокрушает зло, он тем самым способствует созданию шуйцы Господа. Тот, кто над престолом, – это ты, сотворивший его».

Вдова

Ученик рабби из Апты рассказал такую историю: «Однажды я присутствовал при беседе моего учителя с вдовою. Он говорил с нею о ее вдовстве, говорил ей добрые слова утешения, и она всей душою воспринимала эти утешения, обретая новую силу духа. Но вдруг я увидел, что рабби плачет, и я тоже начал плакать, потому что я вдруг осознал, что он говорит о Шхине, которая оставила нас».

Душа

В Йом Кипур, когда рабби Авраѓам-Йеѓошуа читал о порядке службы в Храме в этот день, называемый «Седер ѓа-Авода», то вместо положенного «И тогда он сказал» говорил: «И тогда я сказал». Повторяя слова первосвященника, рабби тем самым подчеркивал, что не забыл того времени, когда его душа пребывала в теле иерусалимского первосвященника, и что он помнит, как совершалась служба в Храме.

Как-то он рассказывал: «Десять раз я приходил в этот мир. Я был первосвященником, я был князем, я был царем, я был эксилархом, я был важным сановником. Но я так и не постиг тайну безграничной любви к ближнему, и потому всякий раз меня снова и снова посылали на эту землю. Если я на этот раз научусь любить людей по-настоящему, мне больше не придется возвращаться сюда».

Смех и слезы

Некий человек поведал рабби из Апты о своих прегрешениях и сказал ему со слезами на глазах, как он раскаивается в содеянном. А цадик в ответ рассмеялся. Человек продолжил говорить о том, как он намерен искупить свой грех, а рабби не переставал смеяться. От этого смеха человек буквально лишился дара речи. Он с ужасом взирал на цадика. И вдруг у него перехватило дыхание, и в самой глубине души он осознал, сколь пустопорожними были все его разговоры о покаянии. И он обратился к Господу.

Позже рабби из Апты рассказал своим хасидам: «Две тысячи лет тому назад, еще до того, как стать первосвященником в Иерусалимском храме, я шаг за шагом постигал все тайны храмовой службы. Сначала я был одним из младших жрецов. А этот человек, который только что приходил сюда, жил в Иерусалиме и вел отшельническую жизнь. Он был человеком твердых правил, духовно чистым и высоконравственным. И вдруг, неожиданно, он допустил серьезное прегрешение и должен был, как того требовал закон, принести искупительную жертву.

В те дни существовал обычай: когда человек приходил к смотрителю, чтобы выбрать специально выращенное животное для принесения в жертву, тот подробно расспрашивал его о совершенном грехе, дабы определить, какая жертва здесь уместна. Когда согрешивший начинал покаянные речи, он изливал душу, подробно рассказывая о своем прегрешении. Затем он вел жертвенное животное по иерусалимским улицам к Храму, где должно было совершиться жертвоприношение. Там его встречали младшие жрецы, и они также расспрашивали его о совершенном грехе, и снова его сердце таяло, как воск на огне. К тому времени, когда согрешивший человек доходил до первосвященника, которому он каялся в совершенном грехе, он ощущал себя духовно обновленным.

И вот когда этот человек вошел в храмовое помещение со своим жертвенным животным, я почувствовал жалость, глядя на его заплаканное лицо со следами горестных переживаний. Я принялся утешать его, поплакал вместе с ним и облегчил его сердце, да так, что он перестал чувствовать всю тяжесть совершенного им греха. Когда он, наконец, дошел до первосвященника, то уже не ощущал глубокой потребности встать на путь истинный, и его жертва не была принята. Вот почему с течением времени ему пришлось вернуться на землю, и случилось так, что он снова предстал предо мною. Только на этот раз я был к нему более милосерден».

Раб Господень

Рабби из Апты рассказывал: «В последней главе пятой книги Пятикнижия Моисеева мы читаем: “И умер там Моше, раб Господа” ^[58]. Также сказано в первой главе Йеѓошуа бин-Нуна: “… по смерти Моше, раба Господня” ^[59]. Почему же именуется Моисей рабом Божьим в час своей смерти и после смерти, как если бы нам об этом и так не было известно. Ведь до этого, главу за главой, мы читали о том, как он преданно служил Богу всем сердцем и всем существом своим».

Вот как объяснял это рабби из Апты: «Перед смертью Моисея Господь показал ему Землю обетованную с вершины горы Нево и сказал: “Вот страна, о которой поклялся Я Авраѓаму, Ицхаку и Яакову” ^[60]. Раши комментирует это следующим образом: “Господь послал Моисея первым и велел ему: Иди и расскажи праотцам, что я исполнил свое обещание, о котором я им клялся”. Так и в смерти своей Моисей, став посланцем Божьим, оставался верным рабом Господним, и сама смерть его стала служением Господу на веки вечные».

Стол

В день новомесячия того месяца, когда рабби из Апты суждено было умереть, он рассуждал за обеденным столом о смерти праведников. Прочитав послетрапезную молитву, он встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате с просветленным лицом. Потом, подойдя к столу, он сказал: «Стол, мой простой стол, будь ты свидетелем того, что я здесь достойным образом ел и достойно учил своих учеников».

Позже он распорядился, чтобы из досок этого стола сделали его гроб.

Надпись на надгробии

Перед самой смертью рабби из Апты распорядился, чтобы на его надгробии было выбито: «Он любил Израиль» – и ничего более. Именно эти слова и написаны на его надгробном камне.

При смерти

Лежа при смерти, рабби из Апты заплакал: «Почему не приходит Мессия?»

И, плача, сказал: «Рабби из Бердичева перед смертью обещал, что не даст покоя ни одному святому, пока Господь не пошлет Мессию на землю. Но, окунувшись в источник наслаждения в небесных покоях, он забыл свое обещание. Однако я-то не забуду. Мне не нужен рай, пока не придет Мессия».