Вся эта кухня - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 68

Ну, если уличных котиков перестанет кормить, тогда и выкатим тяжелую артиллерию. А пока ограничимся предупредительной трепотней про еду, которую мы больше никогда не будем готовить. Хоть ты стреляй.

Вот, кстати, что мне когда-то изумительно удавалось, и чего я делать больше не буду ни на каких условиях, так это торт «Наполеон».

У меня была серьезная мотивация научиться: чтобы, во-первых, «Наполеон» был не только по праздникам. А во-вторых, чтобы ни одна зараза не могла запретить мне тырить горячие коржи. Когда ты повар, можешь сожрать хоть половину – ну, получится торт в два раза ниже положенного размера, невелика беда. Ради этого имело смысл приложить усилия.

Сперва «Наполеон» мы пекли вдвоем с папой, благо он унаследовал тетрадку с мамиными рецептами и никогда ничего не боялся делать сам. А потом уже я без папы. Просто папа не всегда вовремя оказывался под рукой. Ну и отлично все у меня без него получалось. Запороть «Наполеон» мне удалось только один раз, да и то исключительно по вине советской власти, которая коварно подменила настоящее сливочное масло так называемым «бутербродным», в результате чего мой заварной крем накрылся понятно чем. В нем плавали такие странные волоконца, похожие на картинки из учебника биологии: митохондрии, вакуоли, все вот это вот, в тысячекратном увеличении.

Нет, что ты. Митохондриями меня не остановить. Тем более, что неудавшийся «Наполеон» мы смели с таким же удовольствием, как все предыдущие и последующие. Просто однажды у меня случилось просветление. После чего в организме обнаружился голос разума и сказал: «Остановись. На что ты гробишь время своей жизни?» Спасибо ему, лучше поздно, чем никогда. Смешно, кстати, что папа меня к изготовлению «Наполеонов» приохотил, он же и отвадил от этого занятия навсегда.

Просто однажды он пришел домой и съел готовый «Наполеон». ВЕСЬ. Примерно за полчаса.

А торт при этом еще должен был ночь постоять, чтобы как следует пропитаться. Я прихожу, а папа, сытый и чрезвычайно довольный, говорит: «У тебя “Наполеон” какой-то сухой получился, но ничего страшного, я его уже съел».

Да, довольно обидно. Зато в тот момент до меня наконец-то дошло, что никакая еда не стоит угроханных на ее приготовление четырех часов жизни. Вообще никакая! Потому что съедается гораздо быстрей. Тогда у меня родилось золотое правило практичного кулинара: времени на готовку должно уходить не больше, чем на еду.

Ну, вскоре оно сменилось еще более золотым правилом: пусть еду готовит кто-нибудь другой, кому это нравится и интересно. А у меня куча дел. Правда, не факт, что этот кто-то другой непременно со мной поделится. Но, кстати, как ни странно, со мной всегда охотно делились едой.

Ну знаешь, тогда со мной было далеко не так интересно, как сейчас. Но меня все равно почему-то кормили все вокруг. И до сих пор кормят, натурально, только успевай уворачиваться. Видимо, в мой организм по ошибке встроен излучатель, как у зайчонка. Такой, чтобы любая бегущая мимо норы чужая зайчиха захотела зайти его покормить. И эта зараза гипнотически воздействует на окружающих, включая тех, кто не испытывает ко мне особой симпатии. Рефрен, сопровождающий всю мою жизнь: «Ты меня бесишь, сядь что-нибудь съешь!»

Даже немного обидно, что не в те руки чудесный дар попал. Потому что именно такой тип заботы я с детства принимаю как должное и не особо ценю. Для меня кормежка – совершенно точно не язык любви. Теоретически понимаю, что это может быть так, но ничего не чувствую.

Мамочки. Метр на метр! Да уж, пожалуй, не умрешь.

Ну, это уже даже как-то логично. Почему бы не поместить на метровый торт для прогулки через заснеженное поле еще и паровозик? Ну типа все равно уже нечто совершенно невозможное сделали, отступать некуда, семь бед – один ответ.

Вот не зря говорят ученые, что мир дискретен: то есть, то нету. То снова зачем-то есть. Это единственное объяснение, почему он смог устоять в ходе твоей встречи с тем тортом. Просто именно в тот момент мира как раз, видимо, не было. Очень удачно сложилось. Никакой вселенной, нигде, только ты, Юлька, дети и торт. С паровозиком и вагонами. Какая еще вселенная, вы чего.

Да со мной совсем просто, для меня любовь – это общие потоки энергии. Они или есть, или нет.

Я часто говорю, что для меня любовь – в первую очередь, совместная деятельность. Но это только потому, что при совместной деятельности поток энергии особенно ощутим, буквально материален. Ну и плюс наглядный результат, не одно эзотерическое бла-бла-бла. А на самом деле, конечно, можно просто сесть в кресло, расслабиться, закрыть глаза и вспомнить всех, кого знаешь. И ощущать, где поток есть, а где ничего нет. И где какие сила и качество. Но это, понятно, нестабильно все. Сегодня нет, завтра есть. И наоборот.

Впрочем, в кресле сидеть не обязательно. И закрывать глаза – тоже. Можно просто так вспомнить. Но для яркости ощущений лучше, конечно, сконцентрироваться, сосредоточиться, еще немножко сосредоточиться… так, погоди, мы опять отвлеклись от еды!

Ладно. Как минимум, мы с тобой поняли, что никаких «Наполеонов» в нашей жизни больше не будет.