Падение Порт-Артура - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 21

С появлением нарезных орудий о мортирах ближнего боя в России напрочь забыли. Самой мощной мортирой стала 6-дюймовая медная мортира обр. 1867 г. Вес ее в боевом положении составлял 3260 кг. Стрелять она могла лишь с деревянной платформы весом 1228 кг (при угле горизонтального наведения 30°) или 2375 кг (при угле горизонтального наведения 90°). Максимальная дальность стрельбы составляла 4020 м.

После Плевны и Шипки усилиями немногочисленных передовых русских генералов и с помощью фирмы Круппа была создана 6-дюймовая полевая мортира обр. 1883 г. Всего до 1902 г. было изготовлено около 150 таких мортир, из которых порядка 70 попали в крепости. Дальность стрельбы мортиры составляла к 1904 г. 3700 м для пороховых и мелинитовых бомб весом 30 кг. Таким образом, она устарела в качестве полевого орудия, так как русские и японские полевые пушки к 1904 г. стреляли в полтора-два раза дальше. А использовать ее в качестве орудия ближнего боя было нельзя из-за большого веса (1300 кг в боевом положении), неразборности и больших габаритов. Но, повторяю, и таких-то мортир было очень мало.

По настоянию ряда крепостных артиллеристов в декабре 1881 г. для крепостной и осадной артиллерии была спроектирована 34-линейная (87-мм) нарезная мортира ближнего боя (максимальная дальность 2690 м). Однако руководство Военного ведомства всячески тормозило работы над орудием ближнего боя. Лишь в 1890 г. в Офицерской школе (под Петербургом) состоялись конкурсные испытания стальных нарезных 34-линейной и 42-линейной (107-мм) мортир. Обе мортиры стреляли с бесколесных станков, близких по конструкции к станку Дорошенко для 1/2-пудовой мортиры. Стрельба велась пулевой шрапнелью на дистанции 320–1057 м. По результатам испытаний комиссия сделала следующие выводы:

«1. 34-линейная мортира производит двумя выстрелами то же действие, что и 42-линейная мортира одним, но 42-линейная мортира слишком тяжела, и предпочтение следует отдать 34-линейной.

На дистанции менее 640 м ударное действие пуль шрапнели, выстрелянной под углом свыше 20º, неэффективно, и даже для 1057 м (500 сажен) действие шрапнели нельзя признать удовлетворительным.

Для усиления шрапнельного действия 34-линейной мортиры необходимо спроектировать сегментную шрапнель, чтобы сегменты были больше, чем 12,7-мм пули.

Ввиду неудобства переноски бесколесного станка 34-линейной мортиры необходимо спроектировать колесный станок».

Прошу прощения у читателя за длинную цитату из отчета. Но ведь назвать генералов из ГАУ придурками без нее нельзя. Обратим внимание: генералы основным снарядом мортир ближнего боя считали шрапнель. Им мало было оставить полевую артиллерию (76-мм пушки обр. 1900 г. и 1902 г.) без осколочных фугасных снарядов. Но и тут речи нет о фугасных снарядах, начиненных пироксилином и мелинитом, способных разрушить легкие укрепления из бревен и земли и поразить там личный состав. Нашим умникам шрапнель подавай — вот пойдет супостат на штурм плотными колоннами с барабанным боем, тогда и постреляем!

А теперь оценим умственный уровень генералов при выборе калибра мортир. Ведь 107-мм фугасный снаряд намного эффективнее 87-мм. Ну, допускаю, что генералы хотели иметь переносное орудие и потому выбрали 87-мм (34-линейную) мортиру. Но ведь они же отказались делать 34-линейную мортиру переносной, а решили делать колесный лафет. В последнем случае возить ее лошадью или катать вручную, что 34-линейную, что 42-линейную, — почти одинаково.

31 января 1895 г. Николай II Высочайше повелел принять на вооружение 34-линейную мортиру с лафетом и снарядами. Аналогичный приказ по артиллерии вышел 3 марта 1895 г. Однако военный министр приказал «не давать хода этому приказу». 34-линейная мортира долгое время формально находилась в штатах осадных парков и крепостей, но ее валовое производство тормозилось различными военными инстанциями. Так, например, в 1897 г. Комиссия по вооружению крепостей постановила временно не изготавливать для осадной артиллерии 34-линейных мортир. Но на Руси самыми постоянными являлись меры временные — в серию эта мортира так и не пошла. И к 1914 г. в русской армии единственным орудием ближнего боя были все те же древние 1/2-пудовые медные гладкоствольные мортиры и небольшое число 6- и 8-фунтовых мортирок Кегорна.

Огромным просчетом наших генералов было принятие французской доктрины единой пушки и единого снаряда. Ряд французских теоретиков утверждали, что для победы в сухопутной войне в артиллерии достаточно иметь один тип орудия — 75-мм скорострельную пушку и один тип боеприпаса — шрапнель. Действительно, батарея 75-мм орудий, стреляя шрапнелью в течение трех минут, могла уничтожить целый полк, идущий походной колонной. Однако шрапнель не могла поражать живую силу, укрывшуюся в окопах, домах и т.п. Шрапнель была безвредна и для материальной части (артиллерийских орудий и др.). Наконец, 22-секундная трубка шрапнели давала предельную дальность разрыва намного меньше баллистической дальности (60–70%).

9 января 1900 г. последовало Высочайшее повеление о принятии на вооружение и запуске в массовое производство 76-мм полевой пушки обр. 1900 г. По баллистическим данным и скорострельности пушка была одной из лучших в мире. Но угол возвышения у нее ограничивался 16°, а главным ее боекомплектом был только один снаряд — 22-секундная шрапнель. Таким образом, французская теория «единой пушки и единого снаряда» была реализована в полном объеме. Некоторые военные историки полагали, что эта теория умышленно внушалась французскими союзниками русским генералам, дабы настроить их исключительно на наступательные действия против Германии.

В войну с Японией Россия вступила, имея новую 76-мм пушку обр. 1900 г., обладавшую весьма ограниченными возможностями, и старые пушки картузного заряжания.

Неэффективность нашей артиллерии выяснилась в первых же боях. Избежать «Цусимы» на суше удалось лишь благодаря слабости японской полевой артиллерии — малой численности и устарелой конструкции материальной части. В конце 1904 г. в России спешно началось изготовление 76-мм фугасных мелинитовых гранат. Обуховский и Путиловский заводы получили заказы на 122-мм полевые гаубицы. Были произведены и заказы на аналогичное вооружение во Франции и Германии.

В начале 1890 г. Александр III решил отправить сына в путешествие по странам Азии, а обратно царевич возвращался через Сибирь. В ходе путешествия Николай должен был получить большой объем информации, который мог пригодиться ему впоследствии. Путешествовал наследник на новейшем крейсере «Память Азова». Крейсер получил название в честь 74-пушечного парусного линейного корабля «Азов», первого в русском флоте, удостоенного Георгиевского флага за доблесть в Наваринском сражении 8 октября 1827 г.

Несмотря на довольно мощное вооружение (две 203/35-мм _и тринадцать 152/35-мм пушек), по внешним украшениям и внутреннему убранству «Память Азова» мог дать фору самой богатой яхте. На носовой части корабля красовались орден Святого Георгия, ленты с бантами, императорская корона, лавровый венок и пальмовые ветви. В отделке и оборудовании офицерских помещений широко применялись ценные породы древесины (красное, ореховое и тиковое дерево). Большое место на корабле занимали особые каюты для наследника престола и его свиты. Одна отделка этих кают обошлась казне более чем в 78 тыс. рублей. На шканцах, юте, шкафуте и всех мостиках были установлены специальные тенты для защиты от солнца и дождя. Уже по пути, в Англии, были закуплены дополнительные электрические вентиляторы. Там же закупили 700 электрических ламп и установили дополнительное освещение на верхней палубе.