Тайны Третьего Рейха. "Гладиаторы" вермахта в действии - читать онлайн книгу. Автор: Олег Пленков cтр.№ 40

Вначале у немцев был восторг: они считали количество убитых и пленных, измеряли пройденные расстояния. Затем настало время недоверия: такая безрассудная трата живой силы не может продолжаться долго — русские блефуют, они вскоре выдохнутся. Затем появилась тревога: чем же вызвано бесконечное бесцельное повторение контратак и стремление отдать десять русских жизней за одну немецкую? До немцев стало доходить, какие необъятные территории открываются за этими пасмурными горизонтами… Полковник Бернд фон Клейст писал в дневнике: «Германская армия, сражающаяся в России, подобна слону, напавшему на армию муравьев. Слон затопчет тысячи, может быть даже миллионы муравьев, но в конце концов их количество его одолеет, и он будет обглодан до костей» .

Потери Красной армии на 10 июля 1941 г. были, по меркам любой европейской армии, просто катастрофическими — 815 700 солдат, 21 500 орудий и минометов, 4013 самолетов и 11 783 танка. Когда командующий 2-м воздушным флотом Альбрехт Кессельринг доложил Герингу, что за первые два дня операции на земле и в воздухе уничтожено 2500 советских самолетов, Геринг не поверил в эту цифру… Проверка, однако, эти данные подтвердила. Кессельринг писал в мемуарах, что советские ВВС позволяли Люфтваффе беспрепятственно атаковать тихоходные бомбардировщики, передвигавшиеся «в тактически совершенно невозможных построениях». Это даже немецкому фельдмаршалу казалось преступлением. По словам Кессельринга, происходило самое настоящее избиение младенцев . Вследствие беспомощности советских ВВС в первые недели войны, уже через несколько дней после нападения на Советский Союз фельдмаршал Кессельринг на своем «Фокке-Вульф-189» беспрепятственно летал над территорией, занимаемой РККА.

Красной армией были уничтожены или оставлены противнику гигантские запасы военной амуниции, снаряжения, боеприпасов, горючего и боевой техники. В Лиепае немцам досталось 3/4 запасов топлива Балтийского флота. Уже на десятый день войны треть расходов горючего немецкая армия стала покрывать за счет трофеев. В начальный период войны Красная армия потеряла 500 тысяч тонн снарядов! В приграничных округах вермахт захватил от 8 до 10 миллионов винтовок. Это и привело к тому, что многие советские бойцы имели одну винтовку на троих. А ведь Мольтке-старший еще в середине XIX в. предупреждал, что только профан будет размещать тыловые базы вблизи войск. Впрочем, начальник тыла РККА генерал А. В. Хрулев и предлагал разместить запасы материальных средств за Волгой, но его не послушали. Сталин предпочитал рецепты политработника Мехлиса .

Немцам было на что употребить трофейные боеприпасы. Особенно специалистам вермахта понравилась 76,2-мм дивизионная пушка Ф-22 — в вермахте она считалась превосходным противотанковым орудием. Этой пушкой немцы снаряжали самоходку «Мардер-2» .

Спустя много лет после войны в разговоре с советским журналистом Львом Безыменским о боях лета — осени 1941 г. бывший немецкий генштабист Вальтер Варлимонт сказал: «Я просто обезумел. Такие успехи, такие успехи! Это настроение охватило тогда всех нас, включая тех, кто скептически относился к замыслу операции на Востоке…» Даже сверхосторожный начальник Генштаба Гальдер к 3 июля уже считал, что задача плана «Барбаросса» — уничтожить основные силы Красной армии — выполнена .

Сталин, разумеется, собственные ошибки в руководстве РККА возложил на других. Вслед за расстрелом группы генерала Павлова, были объявлены «изменниками» и генералы, которые попали в плен, либо числились без вести пропавшими. Среди них были П. Г. Понеделин, Н. К. Кириллов, В. Я. Качалов. Как потом оказалось, в конце июля 1941 г. генерал Качалов погиб смертью героя у Рославля. Генералы Понеделин и Кириллов возвратились из плена в 1945 г., и в 1950 г. как изменники Родины были повешены по приговору советского суда. Только в 1956 г. Верховный суд СССР прекратил эти дела из-за отсутствия состава преступления. Семьи генералов также подвергались репрессиям. Например, жена генерала Климовских была отправлена в Саратовскую тюрьму, а два его сына-подростка — в исправительно-трудовой лагерь .

Первоначально вместо целеустремленного движения вперед Гитлер поставил целью окружение советских войск, что и выполнялось с относительным успехом: чего стоили только окружения под Вязьмой, Брянском, Киевом, Смоленском, Харьковом (во всех случаях вследствие крайне неудачного — в линию — построения советского фронта). Только под Вязьмой и Брянском было окружено 6 советских армий. В первые дни боев на Восточном фронте немецкие танковые войска покрывали ежедневно не менее 60–70 км в день: такими темпами советские войска были поставлены в весьма затруднительное положение и несли беспрецедентные в военной истории потери. Например, немецкий историк Пауль Карель считал сражения за Вязьму и Брянск самыми значительными операциями по окружению во всей военной истории: с 30 сентября по 17 октября войска группы армий «Центр» фельдмаршала Федора фон Бока окружили в двух «котлах» 80 советских дивизий — 660 000 солдат . В целом историки расценивают соотношение советских и немецких потерь в разбросе от 5:1 до 17:1, что, безусловно, является беспрецедентным случаем — в итоге вермахт просто утопили в крови советских солдат, и в первую очередь это относится к начальному периоду войны. 16 июля 1941 г. начальник немецкого Генштаба Гальдер писал об особенностях советского командования: «Без артиллерийской поддержки русские гонят своих людей в атаку; до двенадцати волн, одна за другой. Это необученные рекруты, которые, переговариваясь между собой, закинув ружье за спину, мчатся на наши пулеметы, гонимые страхом перед комиссарами и начальниками. Неисчерпаемые людские ресурсы всегда были преимуществом России, и советское военное руководство принуждает нас убивать этих людей, так как они не уходят с нашего пути» .

Элитное подразделение Ваффен-СС «Лейбштандарт» 1 июля 1941 г. впервые вступило в бой около Ровно. Гитлеровские гвардейцы были удивлены примитивной тактикой советских войск. Один из очевидцев писал: «Советская контратака началась, когда мы переводили дыхание. Их пехота двигалась на грузовиках, болтавшихся из стороны в сторону… Снаряды разбивали грузовики, убивали людей, но оставшиеся в живых спрыгивали через борта и бросались на нас,… не ища прикрытия. У них не было шансов дойти до нас, но они шли вперед». Несмотря на примитивную тактику советских войск, за три недели боев «Лейбштандарт» потерял 683 человека убитыми и ранеными, а также около сотни машин. Один из эсэсовцев так оценил красноармейцев: «Они были лучшими солдатами из всех, каких мы когда-либо встречали» .

Одну из типичных советских фронтальных (или сквозных) атак (37-й армии Власова, под Киевом, в августе 1941 г.) немецкий офицер описывал в письме к родным: «С расстояния в 600 метров мы открыли огонь, и целые отделения в первой волне атакующих повалились на землю… Уцелевшие одиночки тупо шли вперед. Это было жутко, невероятно, бесчеловечно. Ни один из наших солдат не стал бы двигаться вперед. Вторая волна тоже понесла потери, но сомкнула ряды над трупами своих товарищей, павших в первой волне. Затем, как по сигналу, цепи людей побежали на нас. С их приближением доносилось раскатистое нестройное: «Ура-аа!»… Первые три волны были уничтожены нашим огнем… Натиск четвертой волны был более медленным: люди прокладывали путь по ковру трупов… Пулеметы раскалились от непрерывной стрельбы, и для замены стволов часто приходилось прекращать огонь… Количество, продолжительность и ярость этих атак истощили нас… Если Советы могут позволить себе тратить столько людей, пытаясь ликвидировать даже незначительные результаты нашего наступления, то как же часто и каким числом людей они будут атаковать, если объект будет действительно очень важным?» Другой немецкий ветеран писал, что в первый год войны советские командиры нижнего и среднего звена использовали только тактику фронтальных лобовых атак, совершенно не обращаясь к обходным маневрам и фланговым атакам. Это облегчало задачу солдатам вермахта . Советский ветеран войны А. З. Лебединцев отмечал, что немецкие офицеры даже не учили свою пехоту штыковой атаке. Завершением атаки считался выход на рубеж, с которого пехотинец был в состоянии поразить противника имеющимся оружием. Советские офицеры до конца войны венцом атаки считали удар штыком. Это объясняет, почему наши войска, наступая во второй половине войны, потеряли убитыми больше, чем в период отступления .