Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Бухнер cтр.№ 68

А потом на западном берегу Березины события развивались точно так же, как и на ее восточном берегу. Вторая волна прорыва по неизвестным причинам вышла из Бобруйска только около полудня 29 июня и уже через 5 километров попала в новый котел, из которого выбрались лишь немногие.

Последняя волна, в которой двигались также и части 383-й дивизии, получившие приказ — сдерживать огнем преследующего врага, а также множество раненых и отбившихся от своих частей солдат, среди которых было много вернувшихся из второй волны, последовали за ними вечером 29 июня. Их прорыв потерпел крах в самом начале, русские перекрыли им путь отхода, полностью сомкнув кольцо окружения с запада и севера, и, возможно, лишь маленьким группкам и одиночкам удалось вырваться из этого котла.

Особенно печальным был удел раненых. Вплоть до 26 июня находившиеся в Бобруйске транспортабельные раненые отправлялись из города по железной дороге или автотранспортом в относительной безопасности. Много ходячих раненых из лазаретов ушли из города вместе с волнами идущих на прорыв солдат, другие ковыляли на костылях или даже пытались выбраться ползком, только чтобы ни в коем случае не попасть в плен и избежать вполне однозначной судьбы ранены ^[100]. В самом же Бобруйске оставалось около 5000 раненых, по большей части раненных тяжело и нетранспортабельных, а также много отбившихся от своих частей солдат и комендант города.

Остатки XXXV и XXXXI корпусов еще несколько дней блуждали, сражаясь и погибая, в междуречье Друти, Березины и Свислочи. Лишь около 15 тысяч человек ^[101] смогли добраться до позиций 12-й танковой дивизии, которая 3 июля с боями отступала южнее Минска. (Цифра 15 тысяч и тем более 20 тысяч мифическая. На самом деле из Бобруйска прорвались в северо-западном направлении, на Осиновичи, 5 тысяч немцев. Вскоре они были окружены и пленены. — Ред.) Выходящих из окружения как можно быстрее собирали в Марьиной Горке и эвакуировали на запад. Во время перевозки в переполненных вагонах из-за нападений партизан и воздушных налетов эвакуируемые несли новые потери.

Неизвестным осталось также число германских солдат, павших в сражениях, утонувших в реках, заблудившихся в чащах лесов и сгинувших с топких болотах. По советским данным, в котлах восточнее и западнее Березины погибло и было пленено 73 тысячи германских солдат. (По советским источникам, только на Бобруйском направлении было убито и пленено 74 тысячи немцев. Под Витебском немцы потеряли 20 тысяч убитыми и 10 тысяч пленными. Под Могилевом и Оршей — еще 36 тысяч. Это к востоку от Березины. К западу же от этой реки восточнее Минска 5-11 июля было убито более 70 тысяч немцев и пленено 35 тысяч. — Ред.)

Но существовал еще и правый фланг армии, на котором сражался LV армейский корпус. В ходе советского наступления корпус со своими двумя дивизиями был рассечен прорывом неприятеля у местечка Паричи, так же как и входившая в состав XXXXI корпуса 129-я дивизия. Лишь этим трем дивизиям и удалось единственным уцелеть из всей группы армий — но какой ценой!

Чтобы избежать движения по контролируемым бандами партизан дорогам, 129-й дивизии пришлось выбираться через едва проходимые припятские болота. С 24 июня солдаты и офицеры дивизии 14 дней с громадными трудностями продвигались под палящим солнцем и на постоянно убывающем рационе, часто по только что настеленным саперами гатям и мосткам через топи, болота, речки и лесные чащи. 6 июля они случайно наткнулись на железнодорожную ветку, на которой стоял пустой состав. Погрузившись в него и сумев раскочегарить паровоз, они двинулись на запад, в направлении Пинска — только таким образом 129-я дивизия (точнее, ее остатки, разместились в одном составе. — Ред.) и спаслась.

Также и 102-я и 292-я дивизии вместе с другими частями корпуса отходили на запад через Птичь, Оресу, Случь и Лань. 5 июля обе дивизии соединились со штабом корпуса в окрестностях севернее города Лунинец и продолжили отступление.

О том, что произошло, в частности, в 9-й армии, можно узнать из историй входивших в ее состав дивизий.

«В районе Рогачева, где на фронте 134-й дивизии образовался опаснейший глубокий прорыв, действовал XXXV корпус, который сразу же среагировал на эту угрозу, подтянув туда все части и ударные группы с неатакованных или прочно удерживаемых участков фронта. Поэтому на участке 45-й дивизии остались только 135-й пехотный полк, 45-й стрелковый батальон и отдельные артиллерийские, саперные и истребительно-противотанковые подразделения. Все остальные должны были быть в срочном порядке переброшены на северо-восток, к прорыву на участке 9-й армии.

Когда наш 133-й пехотный полк прибыл туда со своими двумя батальонами, положение там, на участке 134-й дивизии, сложилось отчаянное. Вследствие неудержимого давления неприятеля контроль над ситуацией оказался безвозвратно утраченным. Массированно применив танки, артиллерию и штурмовую авиацию, русские смогли рассечь линию германской обороны, лишив подразделения связи друг с другом и заключив многие части в многочисленные малые котлы. Вновь прибывшие части прежде всего попытались занять наиболее выгодные позиции, но перед лицом неудержимо стремящегося вперед противника оказались в кратчайший срок смятыми, опрокинутыми и, несмотря на все попытки закрепиться, вовлеченными в общее отступление по всему фронту. В дальнейшем командованию пришлось ограничиться тем, чтобы собирать свои уже основательно ослабленные части, готовить их к новым ударам неприятеля и постоянно отводить их на все новые и новые позиции, в надежде хоть там как-то закрепиться и каким-нибудь образом остановить продвижение врага. Огромные потери каждой из сторон свидетельствовали о неслыханном ожесточении боев.

Небывалую стойкость в сражении продемонстрировала боевая группа 133-го полка, полностью окруженная 27 июня северо-восточнее Бобруйска. Хотя дисциплина ни на одно мгновение не ослабла, все же в этой безвыходной ситуации то тут, то там стали проявляться единичные случаи малодушия, что нашло выражение в начавшихся самоубийствах. Ничего удивительного: то у одного, то у другого бойца, сражавшихся день и ночь без перерыва, разве что иногда получавших краткую паузу между тяжелейшими боями, почти без еды, обескровленных и совершенно измотанных, иссякали всякие силы сопротивления. И снова русские наносили удар за ударом, все сжимая и сжимая периметр котла. Снова и снова германские бойцы поднимались в контратаки, мечтая о прорыве окружения. Эти разведки боем позволили нащупать слабые места в позициях русских, куда и следовало направить всю силу удара на прорыв. Ближе к вечеру собрались все остававшиеся в котле бойцы. Приказ гласил: «Прорываемся в направлении на север, двумя ударными группами. На потери внимания не обращать, бросить весь транспорт и лишнее вооружение».