Перл-Харбор. Ошибка или провокация? - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Маслов, Сергей Зубков cтр.№ 16

Самым неприятным для США оказалось то, что они могли одержать победу только при условии перенапряжения усилий всей страны. Их противники по-прежнему вводили в строй больше кораблей, чем Соединенные Штаты. К 1927 г. соотношение по кораблям, не охваченным договором, выглядело следующим образом: по количеству и тоннажу крейсеров на первом месте шла Великобритания, на втором — Япония и лишь на третьем США. По эсминцам лидировали Соединенные Штаты, затем Англия и Япония. По субмаринам — США, Япония, Англия.

США вновь решили прибегнуть к дипломатическим способам. Попросту разоружить потенциальных противников до собственного уровня. Просто, дешево и гениально. Стоит просто ограничить ранее не обговоренные классы кораблей, тем самым укрепив свои позиции на мировой арене. 18 августа 1926 г. государственный секретарь Келлог официально заявил, что «работа по ограничению морских вооружений... выполнена только частично... Остается решить такую же задачу в отношении крейсеров, эсминцев и подводных лодок» ^[88] . 10 февраля 1927 г. американское правительство направило ноты в Лондон, Токио, Рим и Париж с предложением о созыве конференции.

В Госдепе решили не изобретать велосипед. И, направляя ноту с приглашением к участию в новой конференции, предложили партнерам по переговорам просто распространить формулу 5:5:3:1,75:1,75 на все классы кораблей. Но не тут-то было. Из Токио поступил дипломатичный отказ: «правительство Японии не хотело, чтобы США заранее фиксировали соотношение...» ^[89] Франция и Италия, памятуя о нанесенных оскорблениях в Вашингтоне, вообще отказались от переговоров.

Тем не менее 20 июня 1927 г. в Женеве открылась конференция трех морских держав. Соединенные Штаты, Великобритания и Япония сели за стол переговоров ^[90]. Острая борьба развернулась между США и Англией. Последняя просто не хотела сокращать количество крейсеров — они базис обороны огромной колониальной империи.

Япония же «зарабатывала посредничеством», выступая в роли арбитра ^[91]. Занимая то одну, то другую сторону, все время стремясь выторговать побольше для себя. Все делегации продолжали настаивать на своих первоначальных позициях, и получалось, что «военно-морские противоречия не уменьшаются, а растут» ^[92]. В конечном итоге было решено сделать перерыв в работе конференции. После перерыва к англо-американским разногласиям по крейсерам добавился и вопрос размера, т.к. Англия стремилась строить легкие крейсера (примерно 6 000 т, 6-дюймовые орудия), в то время как США, исходя из своих стратегических задач, настаивали на «крейсерах водоизмещением в 10 000 т с калибром орудий восемь дюймов ^[93]. К концу июля «Концерт женевского трио миротворцев окончательно расстроился» ^[94]. Женевская конференция морских держав окончилась полным провалом.

Сразу после провала конференции в английской прессе стали раздаваться голоса за возрождение англо-японского союза, направленного против США. Английское правительство начало зондаж и тайные переговоры с японскими дипломатами в Лондоне. Призывы приобрели открытую форму в 1928 г., в ежегодной речи в парламенте английский король произнес: «Историческая дружба, которая такое длительное время объединяла Японию и мою державу, всегда считалась важным фактором в поддержании мира на Дальнем Востоке» ^[95] . С одной стороны, это была угроза, а с другой — ничем не завуалированное приглашение Японии за стол переговоров. Но восточное направление для английской дипломатии было не единственным. Параллельно Форин офис настойчиво добивался пакта с Францией. Пакта, направленного против нового общего морского соперника — Соединенных Штатов. Белый дом оказался в довольно затруднительном положении. Кошмар коалиции из Англии и Японии, к которой могла «пристегнуться» Франция, был более чем реальной угрозой национальной безопасности.

Во-первых, Вашингтон пригрозил «большой дубиной». Он ответил интенсификацией кораблестроительной программы. Неуступчивость американской дипломатии и слишком прямые попытки захватить дипломатическим путем морское господство поставили Белый дом в достаточно сложную ситуацию. США ответили интенсификацией своей морской программы. В ноябре 1928 г. сенат провел закон об увеличении флота на 15 крейсеров и один авианосец, с общей сметой в 1,2 млрд. долл. ^[96] Кроме гонки вооружений Вашингтон погрозил еще и экономическими санкциями. Лондон был слишком много должен Америке, чтобы пропустить эту угрозу мимо ушей. Вдобавок ко всему, отношения между Англией и Японией были далеко не идеальные. Учитывая все выгоды и потери, на Даунинг-стрит предпочли забыть об антиамериканской коалиции.

Мировой экономический кризис не только временно сгладил американо-японские противоречия по китайскому вопросу, но и серьезнейшим образом повлиял на развитие морских вооружений. Он больно ударил по американской экономике. Внешняя торговля США откатилась к уровню 1899 г. по экспорту и 1903 г. по импорту. Не менее губительные последствия он оказал и на экономики других капиталистических держав. Перед администрацией 31 президента США, республиканца Г. Гувера, избранного на этот пост в 1929 г., теперь наиболее остро стояли внутренние проблемы. На внешнюю политику не было ни сил, ни средств. Однако полностью уйти с международной арены (читай — из Китая) или пустить на самотек военную ситуацию в Тихом океане Белый дом себе позволить не мог. Но и впрягать обескровленную страну в дорогостоящий виток гонки вооружений не было возможности. Гувер понимал, что «новый эксперимент внешней политики США был бы обречен на провал» ^[97].

Единственно приемлемый путь был — созвать очередную морскую конференцию и на ней зафиксировать определенные соотношения. Любой договор, конечно, имеет срок действия. Однако вполне резонно было предполагать, что к моменту его истечения ситуация для Соединенных Штатов изменится в лучшую сторону. Первые пробные шары появились в прессе. Затем пошли соответствующие заявления и направлены ноты заинтересованным правительствам.