Тени Богов. Искупление - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Малицкий cтр.№ 30

Пять трупов сидели на границах освещенного участка. Все они были черны, как и бездна на месте лица призрака. Высушены, словно пролежали в жаркой пустыне под палящим солнцем тысячу лет. Высушены и посечены, будто участвовали в жаркой схватке. Уже после смерти. Но ни один из них не выпустил из руки меч. Еще с десяток тел лежали вокруг, обращенные в груду порубленной плоти.

«Чья тень под колоколом? – внутри тела писаря спросил сам себя Бланс и сам же себе ответил. – Не знаю. Кажется, именно так люди представляют себе смерть. Если она так им и являлась, тогда понятно, почему они так пугливы. И все же, были или не были у этого мира свои боги? И если были, почему они не давали о себе знать? Или давали? Ведь было какое-то противодействие в первые дни после Кары Богов, было! Так может быть, творец этого колдовства оттуда? Тогда где он пропадал тысячу лет? Почему я не знаю таких колдунов? И что я должен сделать? А что делали до меня? Наверное, они сражались. Сначала с призраком, а потом сами с собой. Пожалуй, следует заняться именно звоном. Перехватить веревку. Перехватить ее чуть повыше того места, где ее держат две черных руки. Или же сначала докричаться до самого себя? Хопер! Хопер! Хопер!»

Хопер замер. Снова, как когда-то, и как в эти несколько дней, когда он гнал лошадь к Альбиусу и забывался тяжким сном на недолгие часы, он увидел равнину Хмельной пади, полосу вражеского войска впереди и ощутил холод каменного ножа в руке. Кажется, ударить себя в горло было легче. Да, именно это было в глазах того, кто смотрел на него, убивая себя самого. Сочувствие. Тот, кто был на пороге смерти, понимал, что труднее будет тому, кто выживет. Умирать всегда легче, даже если перед этим и придется срубить нескольких влекомых неведомой магией мертвецов. Куда им против умбра? Слишком медлительны, слишком.

– Хорошо, наверное, быть кардиналом, – пробормотал под нос Хопер, двинулся навстречу поднимающимся мертвецам, отбил удар одного, другого, сшиб с ног третьего, шагнул вперед и перехватил веревку над обдавшим его холодом призраком неизвестной женщины без лица.

– Бом! – раздалось прямо в его голове. Раскатилось, разлетелось осколками чего-то до сей поры неприкосновенного и нерушимого. Обдало пламенем. Высушило и скрючило. Взметнуло к небу, показало на одно мгновение не только всю Беркану, раскинувшуюся по юго-восточной кайме Терминума между пиками Молочных гор и Берканским морем, но и весь Терминум, весь гигантский кусок сущего, почти рассеченный пополам Большим провалом и охваченный вместе с просторами водной глади мутным кольцом непроглядной пелены. «Вон там, – подумал, сгорая в пламени, Хопер, выглядывая клочки суши на востоке привидевшегося ему пространства. – Вон там молодой Торн Бренин вынес из пелены своего тестя. Как ему это удалось? Только ему и удалось. Никто не возвращался. А из умбра никто и помыслить не может, чтобы подойти к границе. Или может? Только если не боится мучительного развоплощения. Вот она – свобода. В заданных пределах. Какие же мы беглецы? Мы рабы… Скот в огороженном пеленой загоне…»

– Бом, – раздалось последний раз над головой Хопера и над головами всех обитателей Берканы, в городах которых продолжали звонить колокола, даже будучи лишенными языков, и сползая на пол, обдирая руку о показавшуюся стальным тросом веревку и скручиваясь от невыносимой боли, пронзившей все тело, Хопер успел прочитать слова, вспыхнувшие на стенах башенного фонаря.

«Спящий просыпается. Следуй за болью. Спаси и спасешься».

Эти слова отпечатались пламенем во мраке, который накатил на Хопера, и он продолжал их читать и перечитывать, пока Коронзон нес его на плече вниз, потому что здание ратуши вдруг начало подрагивать и исходить трещинами.

Когда Хопер окончательно пришел в себя, ратуши уже не было. На ее месте высились руины, и взметнувшаяся при разрушении пыль медленно оседала на пустых лотках, на крышах Альбиуса, на мостовой, на сгрудившихся в отдалении стражниках и на шатре принца. Над городом стояла тишина. Боль, опалившая все тело Хопера на колокольне, теперь тлела в руке и груди. Нет, не тлела. Обжигала невыносимо, и чтобы не завыть в голос, он прошептал утоляющий наговор раньше, чем открыл глаза. Не помогло.

– Какой же ты мерзавец, Коронзон, – прохрипел, сплевывая пыль, Хопер. – Ведь знал же, что тебе нельзя верить. «Это я говорю, что думаю». Тьфу…

– Я – это всего лишь я, – ответил Коронзон, отряхивая мантию, – и если я могу убить сотни тысяч людей, почему я должен остановиться перед одним умбра? Ты хоть понимаешь, что это смешно? Что ты почувствовал?

– Это не конец жатвы, – прошептал Хопер, поморщился, справляясь с болью, и понял, что не скажет Коронзону о надписи. – Это доспех, укрывший Беркану. Легкий доспех. Тонкий. Пауза. Жатва продолжается. И, возможно, она готовит нечто страшное.

– Когда? – спросил Коронзон. «Когда», а не «что».

– Когда?

Хопер посмотрел на руку. Она стала черна, как лица мертвых в часовой башне. Слушалась его, напрямую не говорила о боли, но почернела и заледенела. От кончиков пальцев до запястья. Но боль была рядом. Окутывала невидимым облаком и руку, и все тело.

– Когда проклятье доберется до моего сердца. Или раньше. Твоей милостью. И что мне теперь делать?

– Подожди, – ухмыльнулся Коронзон, – мне нужно переговорить с принцем.

Принц вышел из шатра вместе с Коронзоном, который был бледен от ярости, только через час. Взглянул на руку Хопера, Триг покачал головой и, покосившись на кардинала, проговорил:

– И все-таки сон в руку! Права была бабка – пришлый книжник остановил звон… Что ж, Хопер Рули, призываю тебя и дальше служить короне Йераны. Надеюсь, ты справишься с этим недугом. А заодно и отыщешь моего сына, Хо, и капитана, который увел его. Торна Бренина. Сына следует спасти, а капитана предать суду.

Хопер поймал взгляд кардинала, который сочился ненавистью, и поклонился принцу:

– Я не могу ослушаться, ваше высочество, но хочу разобраться. То я что-то слышал о немыслимой красавице, теперь слышу упоминание какой-то бабки. И о каком сне идет речь? Как это связано с вашим повелением?

– Мне приснилась жуткая старуха, которая предсказала твое появление. Обнадежила меня. Сказала, что ты мне поможешь. Да, именно ты – книжник с черной рукой. И не скрипи зубами, Коронзон! Прояви уважение к йеранской короне!

Кардинал словно ждал этих слов, подобрался, как дикий кот перед прыжком, и прошипел для устрашения:

– Требуешь уважения к короне, не проявляя уважения к Храму? И того понять не хочешь, что все твои сны – это продолжение поганого колдовства? Ереси готов отдаться? Не ту дорожку ты выбрал, принц Йераны! И о Торне забудь! Не твой он подданный, не тебе его и карать!

Пришел черед побледнеть и Тригу. Он положил руку на рукоять меча, и ответил кардиналу не сразу, а через несколько секунд, заставив своим тихим голосом собственную стражу покрыться испариной:

– Уж позволь мне, балахонник, не спрашивать у тебя совета, как править и как поступать! Или хочешь на дыбе повисеть? Самое место для спесивого храмовника! Или ты думаешь, что выше прочих, ногами до земли достанешь? Высокого всегда укоротить можно. Да, Коронзон, даже храмовника! Если что случится с Хо, Торн будет казнен! А захочешь поспорить, сам поднимешься на плаху!