Вата, или Не все так однозначно - читать онлайн книгу. Автор: Роман Емельянов cтр.№ 28

– Тут рядом, – Серый замедлил шаг, чтобы извлечь из кармана «Пегас», вытряхнуть сигарету из надорванного края, протянул пачку и мне, я не отказался. Закурили. Я понимал, что лучше помалкивать. Тогда я еще не знал, что психологи в любой дуэли отдают предпочтение тем, кто не нарушит первым паузу. Впрочем, несомненно владевший всеми уловками собеседник не собирался играть со мной.

– Ты, я смотрю, парень ловкий? – Почувствовав, что вопрос риторический, я неопределенно промычал и выпустил пару колец, при этом одно, поменьше, точно направил через второе, более широкое.

В конце концов, беседа у нас все же сложилась. Я как-то даже забыл о невероятном спектакле, разворачивающемся вокруг. Время словно замерло, и хотелось разговаривать. Возможно, мне просто было давно необходимо выговориться, открыться кому-то. Он расспрашивал, где я учился, где учусь, работаю ли, про родных, про друзей… Я отвечал. А почему не ответить? Рассказал про Мишку, который умер недавно от рака, про развод родителей, о нелюбви к школе и успешных опытах рекламной работы. Серый похвалил меня за смекалку и реакцию; оказалось, следил за моими подвигами на танке несколько часов. Спросил, не хочу ли я служить Родине, я ответил, что уже отлежал три раза в больнице и, слава богу, признан негодным к строевой службе. Он сказал, что говорит не об этом, я ответил, что надо подумать. Он кивнул, мол, подумай, конечно. Достал блокнот из внутреннего кармана, написал на нем номер телефона, я обратил внимание, что номер, как говорили у нас во дворе, «блатной» – почти весь из одинаковых цифр. Вырвал листок и протянул мне.

– Спроси меня. Если что, скажешь все оператору, мне передадут. Нам такие ребята нужны. Хватит по мелочам распыляться. Учиться тебе, конечно, надо… Мы пришли, вон твой отряд.

Пожав руку на прощание и еще раз пообещав позвонить, я двинулся к своему отряду.

– Андрей! – Я обернулся. Серый закурил еще одну сигарету. – Не торчи тут попусту. Все уже решено. А вот пулю схлопотать можно запросто. Не будь пешкой. Позвони.

Он резко развернулся и пошел прочь, растворяясь в таком же сером, как его плащ, почти уже осеннем дожде. Когда он скрылся, я достал из кармана бумажку с телефоном, смял ее и выбросил в ближайшую мусорную кучу, благо их тут было немало. «Органы» могли вызывать у меня массу эмоций, от страха до уважения, от ненависти до понимания их необходимости, как неотъемлемой части подавляющей машины государства. Но представить себя винтиком этой костодробящей машины я не мог. Мне хотелось лишь трех вещей – свободы, творчества и приключений. И одна из них была здесь и сейчас.

Первые два дня были очень напряженными. В отряде царили дисциплина и отчаяние. То на другом берегу появлялась техника и в нашу сторону поворачивались пушки, а потом уезжала, то объявлялась боевая готовность в связи с грядущим штурмом спецназа. Честно говоря, я не понимал, что именно я смогу сделать, если спецназ попрет или танки начнут стрелять. Однажды стало настолько страшно, что я, поддавшись безысходности, выбросил в высохший фонтанчик перед Белым домом все свои вещи, документы и фотоаппарат, потому что понял, что мне они больше не понадобятся. Потом, когда уже стало ясно, что «пронесло», я их снова отыскал. Кажется, не только я, но и все оказавшиеся здесь люди, подчинившись отчаянной эйфории бунта, воодушевленные поддержкой и единством, были готовы умереть. За что? За кого? За непонятные идеи? За Ельцина? Чушь! Но факт остается фактом – люди стояли на баррикадах, грудью защищая неизвестность. И тогда я начал понимать, как это работает. Как несложно на самом-то деле отправить тысячи или даже миллионы людей умирать во имя не важно чего. Главное, правильно подать это самое «не важно что», приправить безупречным соусом и скормить это блюдо красиво.

Мы не спали почти двое суток: марш-броски, тревога, разговоры. Выйти за пределы блокпостов, как и зайти, было невозможно, поэтому позвонить маме я смог только сутки спустя, когда мой отряд стоял в оцеплении… Еды не было, но сердобольные сочувствующие несли бесконечные бутерброды, котлеты и молоко. Спасибо вам, милые бабушки. Это уже потом, когда стало очевидно, чья берет верх, вдруг потянулись грузовики с едой из Макдональдса, появились спонсоры с бронежилетами и пледами… А в первые дни они не спешили принять участие в происходящем, наблюдали, выжидали, сидели на собранных чемоданах.

Грелись мы поочередно в машине какого-то народного депутата, которая была припаркована у входа и которую мы без колебаний вскрыли. Депутат прибежал, попросил не сильно царапать новенькую панель, махнул рукой и убежал.

Слова Серого преследовали меня все эти дни. Когда я стоял на посту, когда пытался уснуть в короткие минуты отдыха, когда получал очередную пачку листовок с указами из Белого дома. «Все уже решено». На третий день противостояния все действительно стало очевидно. Танки не выстрелили, спецназ на штурм не пошел, привезли и провели внутрь растерянного Горбачева, анархисты напились до беспамятства, потянулись грузовики с одеждой и едой от известных брендов – уже пытались задобрить новую власть. Защитники демократии, простые люди, стоявшие в оцеплении, выступившие в роли живого щита, начали качать права. Им обещали медали, а они требовали ордена и возможность создать свой революционный орган управления… и партию… и попросили выделить им здание. Живой щит победителям был уже не нужен, но новая власть не хотела, чтобы неостывший революционный пыл направился в ее сторону. К тому же надо было выглядеть щедрой и справедливой. Здание было выделено, чуть позже его очистят от уже лишних активистов и разместят там Городскую думу. Разумеется, лидерам, самым активным и перспективным, будут предложены альтернативные пути развития, многие займут кресла в нижней палате Парламента…

Я покинул места доблестной обороны, не дождавшись этого. Мое приключение кончилось. Я отправился к ближайшей станции метро. На душе было как-то серо. Чего-то не хватало. Ликования, что ли, триумфа, чувства гордости… «Все уже решено»… Пассажиры метро брезгливо морщились, глядя на меня. Было очевидно, что они провели эти дни вдали от событий, участником которых мне «посчастливилось» быть. Я собирался поехать к маме на Речной, но передумал и выскочил на Белорусской. Надо заехать в офис «Фонда «Доверие»», проведать Машку. Господи, я об этом фонде забыл уже. Казалось, что и фонд, и все остальное остались где-то в другой жизни, в другом мире, где-то за пеленой новых ощущений, в стороне от новых чувств и мыслей, которые вбил мне в голову непрекращающийся унылый дождь за эти дни. Так бывает. Годами человек, как растение, не спеша развивается, тянется в сторону солнца, меняя свои размеры и очертания, но не меняя своей сути. Но достаточно одной короткой, крепкой встряски и… Ты оглядываешься и не узнаешь себя вчерашнего. Поменялись ориентиры. Точнее, они просто пропали. Все, что было важно и очевидно вчера, сегодня растворилось в новом тебе. А новые цели, новые чаяния еще не появились, не отросли, не пустили корни. Да и откуда им взяться, если ты еще сам с собой толком не познакомился, не понял себя, не осознал перемен и стоишь, пуст и растерян, на перепутье ста дорог. И знаком тебе только один маршрут – тот, который ты проложил вчера. Да только он тебе уже не нужен. А как выбрать новый? Как выбраться из проложенной колеи? Немногим это удается. Это не только трудно, но и безумно страшно. Поэтому подавляющая часть человечества хоть и переросла свои грядки, но выбраться из них не смогла. Она бьется в агонии, недовольная собой и жизнью, грезит о чем-то новом и большем, но остается на насиженном теплом месте, потому что нет ничего страшнее неизвестности…