Королевство на грани нервного срыва - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Первухина cтр.№ 35

— А мелких негодников, которые станут носиться по всему замку, как банда котят?

— Давай уже решимся на это.

— Да.

— Поцелуй меня. Я ведь не умею целоваться.

— Так я тоже.

— Погоди… У тебя не было женщины, потому что ты вырос в каземате, а у меня мужчины — потому что герцогу было на меня наплевать, и вообще…

— Ничего. Будем учиться вместе.

— Ага. И если что, в библиотеке есть любовные романы…

Как нежно и испуганно его губы прикоснулись к моим! А потом мы словно помешались, мы не могли нацеловаться, и счастье наполняло меня как драгоценное вино!

— Люци, ты же голодная! Одними поцелуями ты у меня сыта не будешь. Идем. Знаешь, твой любимый салат готовят ежедневно, ждут, когда ты очнешься и вернешься к нормальной жизни.

— Тогда скорей!

И мы ринулись в столовую. Правда, я забыла, что так и не переоделась и на мне только ночная сорочка и розовый пеньюар с безобразным количеством кружев.

Все, кто попадался нам на пути, истошно вопили: «Ее светлость очнулась!» — так что, когда мы оказались в столовой, там был сервирован роскошный обед и Сюзанна только и ждала, как меня обнять и расцеловать.

— Над тобой словно сияние, моя милая!

— Пустите меня к оливье, я не ела его три года!

Сюзанна рассмеялась.

Мы втроем принялись за обед, и Сюзанна только и скармливала мне лучшие куски.

— Маттео, ты прямо оживил мою доченьку, просто волшебник.

— Да, мама, я сама не ожидала, что между нами случится это волшебство.

— В смысле?

— Мы любим друг друга, — сказала я.

— И собираемся пожениться, — добавил Маттео.

Ай молодец!

— И когда же вы только успели все это сообразить? — изумилась Сюзанна.

— Любовь… Она пронзает мгновенно, как кинжал…

— Ага. Кстати, о кинжале. Люция, откуда у тебя вот это?

Сюзанна достала из недр своего платья сверток бархатной ткани. Она развернула его, и сияние моего кинжала легло на наши лица.

— Это мой кинжал, — сказала я. — Закорсажный кинжал. Это подарок на мой день рождения.

— От кого? — быстро спросила Сюзанна.

— Ну как же… Прабабка Полетты, горничной. Она ухаживала за мной, просила звать ее Бабулькой и была главой Сопротивления. Она подарила мне этот кинжал…

— Так. Кажется, тут опять что-то напутано с этими вашими измерениями. Не было в замке никакой прабабки Полетты, потому что у Полетты точно нет никаких близких. Опять-таки, если только она ее из другого измерения притащила. А вот почему она подарила тебе кинжал Один-из-Пяти, непонятно. Ты, разумеется, знаешь, что если соединить все кинжалы и их хозяев, то возникнет Симфония Сущего.

— Нет, а что это значит?

— Симфония Сущего изменит все миры. Любое зло, любая дисгармония исчезнут навсегда.

— Сюзанна, откуда ты это знаешь? — изумилась я.

— Я прапрапраправнучка Микелино Падуаре, история о нем в нашем роду передается из уст в уста, как священный секрет.

— Но почему Симфония Сущего — это так страшно? — удивилась я.

— Потому что ей будет предшествовать Закат Всего Сущего, и вот это время станет поистине страшным. Ты помнишь историю людей-исполинов, мутации, войны — это все было не только на нашей планете. Все зло, какое только можно собрать, выйдет из своих гнойных пещер. И если ты назначена хранительницей кинжала, то действительно храни его. И я надеюсь, Маттео поможет тебе в этом.

— Люция будет охранять кинжал, а я буду охранять Люцию.

Я решила сменить тему, хотя отсутствие Бабульки меня несколько озадачило. Хотя что уж тут такого удивительного? Приходит человек из другой вселенной, вручает тебе артефакт на хранение и исчезает. Проще простого.

— Доволен ли король, что у него теперь такая прорва золота?

— Он, как говорят, рехнулся. И за него все государственные вопросы решает Фипс. Уж этот своего не упустит. Литания выплатила свой внешний долг золотом, на это ушло совсем немного, а теперь Фипс строит хранилища для того золота, что будет принадлежать только Литании. Но это еще не самое интересное. Страны, которым Литания вдруг выплатила многолетний долг, интересуются: откуда это у Литании столько золота? А может, у нее еще есть и получится его отвоевать? Так что Литания сейчас спешно покупает оружие, наращивает военный потенциал, разработки какие-то жуткие ведет. Говорят, придумали воздушные шары, которые будут сами, без людей подниматься в небо и сбрасывать на противника капсулы с жидким огнем. А еще ядовитый газ и скорострельные пушки. Мы внесены в списки самых агрессивных стран.

— Мы что, собираемся воевать?

— И не только мы. Обстановка в мире сейчас очень напряженная. А тут еще это золото. Когда человек только произносит это слово, у него башню сносит, а тут есть реальная возможность добыть столько золота, что им можно дороги мостить.

— Я беспокоюсь за Люцию, — Маттео обнял меня за плечи. — А если, прознав о ее силе, ее похитят? Будут требовать, чтобы она снова и снова делала золото…

— А я этого уже не могу, и потому меня убьют после изощренных пыток.

— Нет! — вскричали в один голос Сюзанна и Маттео.

— Мне что-то расхотелось есть, — сказала я. — Маттео, пойдем побродим по замку.

— Лучше идем в сад. Яблони распустились, такая красота!

— Ты прав, идем.

Я переоделась (не без деликатной помощи Маттео), и мы вместе пошли гулять в сад.

Как же цвели яблони! Но у меня щемило сердце, предчувствуя большую беду. А если и вправду война оскалит свою бешеную пасть? А если Маттео заберут от меня в солдаты?

Я почти без сил опустилась на скамейку, Маттео рядом, вот он обнимает меня, прижимает к себе, как величайшую драгоценность.

— Что с тобой, Люция?

— Я боюсь. Я раньше почти ничего не боялась, потому что была одна, а теперь у меня есть ты, родители, Оливия, да хоть этот сад! И это отнимут? Зачем мне тогда жить? А ведь я бессмертная! Я буду вечно захлебываться в этом киселе бессмертия и мучиться, мучиться, мучиться! Я бы что угодно отдала, чтоб спасти нас всех от беды.

— Ну, ты погоди, возможно, еще ничего такого плохого не случится.

Как ты наивен, возлюбленный мой.

Маттео попал в десятку. В нашей «бочечной игре». Это еще никому не удавалось. Поэтому мы даже не знали, чего от бочки ждать в награду. А она вдруг раскинулась, распахнулась, как книга, и говорит:

— Просите, чего хотите. При условии, что это должен быть исключительно материальный объект.