Однажды мы придем за тобой - читать онлайн книгу. Автор: Олег Рой cтр.№ 26

Наш отель не из дешевых — не имея именной VIP-кредитки, нет смысла даже заходить к нам на сайт. Впрочем, на сайт к нам заходят редко, поскольку за годы существования «Олимпус» превратился в наполовину закрытый клуб, где отдыхают одни и те же м… морды. Боже, как они мне надоели! Глаза бы мои их не видели!

Так вот, наш отель новодел, но проектировавший его архитектор подошел к работе с душой и интересом, потому легко поверить, что когда-то здесь действительно молились и постились… хотя постятся тут и сейчас, в некотором роде, зато не молятся — это точно. Выражение «ревностный атеист» может показаться оксюмороном тому, кто не знаком с моей матушкой. Жаль, что ее родители не озаботились выбором ее имени столь же творчески, как она выбором моего! Имя Горгона или Мегера подошло бы ей куда больше, чем банальное Ирина, которое она носит.

Если вас удивляет мое отношение к матери, поясню: во-первых, она мне не родная. Она ревностно хранит этот секрет, но я от рождения любопытная, а любопытным людям, дабы не последовать примеру кошки из известной поговорки, приходится воспитывать в себе такие качества, как пронырливость, скрытность и смекалка. К счастью, существует Интернет, который напоминает море. Говорят, что в морской воде золота растворено в сотни раз больше, чем человечество добыло за всю историю, но извлечь его оттуда трудно. В Интернете есть любая информация, но ее надо уметь добывать. Я научилась. А научившись, узнала, что у Ирины Филиппусис — редкое заболевание щитовидки, благодаря которому она медленнее стареет, но при этом не может иметь детей; узнала я и о том, что мой отец (приемный, конечно) был каким-то темным дельцом, но за руку его так никто и не поймал. А еще я выяснила, что появилась на свет в Год Кометы, когда многие бездетные пары обзавелись детьми и, вероятно, сделали это не совсем законным путем.

Хотя если всего этого не знать, меня вполне можно принять за дочь моей матери — у нас похожие черты лица, сходный тип фигуры, даже голоса похожи, и за это я себя еще больше не люблю. Быть похожим на того, кого ненавидишь, — настоящая пытка. По крайней мере, для меня.

Поводом для ненависти является, конечно, вовсе не то, что меня удочерили. С чего бы? Я наследница довольно солидного состояния, включающего кроме нашего супер-пупер-курорта еще целую сеть SPA-салонов, фабрики по производству различной гомеопатической и фитолекарственной дряни, патенты, торговые марки, авторские права и так далее и тому подобное. Впрочем, что я рассказываю? Если даже вы сами вполне нормальный человек, все равно наверняка сталкивались с навязчивой рекламой наших БАДов и экологически чистой, здоровой еды. Резвый песик, похожий на маламута, но уплетающий из миски морковку с таким видом, словно это говяжья вырезка, — это «Филиппусис Фуд энд Кэмикал Индастри». Песик, кстати, уже третий снимается, два предыдущих благополучно преставились — у одного был катар желудка, у второго что-то с печенью.

Иногда я им даже завидую. Мои внутренние органы крепче, чем у бедных песиков, я живу и даже выгляжу свежей, цветущей, благоухающей. Если бы внешность передавала внутреннее состояние, я бы была зеленой, как авокадо.

Вы не подумайте, я вовсе не против экологии… то есть борьбы за экологию. Но ведь можно же делать это без самоистязаний и издевательств над ближними! Я знаю, что на севере, в России, есть корпорация, кажется, Д8 — они тоже занимаются системами очистки воды, воздуха, здоровой пищей — но совсем не так, как моя матушка! И у них получается намного лучше, судя по всему. Почему?

А потому, что они выбрали правильную политику. Насильно в рай не загоняют. Если ты хочешь сделать жизнь человека и человечества лучше, то этого нельзя добиться, издеваясь над людьми. Почему-то в компании Д8 это понимают, а вот моя матушка — увы, нет.

Как я уже сказала, я наследница всего состояния имени моего приемного отца. Теоретически у меня денег куры не клюют. Я могу покупать себе любые вещи, украшения, гаджеты. У меня есть собственная яхта и, конечно, машина… Это я специально сказала сначала о плюсах — потому что плюсы есть, иначе я бы столько не вытерпела. Но кроме них имеются и минусы. И ого-го какие!

* * *

С недавних пор у меня появилось увлечение, о котором я не говорю никому, потому как неизвестно, чем мои откровения закончатся. Хорошо еще, что мать не палит, куда я в Сети захожу… Честно говоря, сомневаюсь, что у нее на это хватит соображения, все-таки Сеть, как и море, доступна не всем. Кто-то плещется у берега, кто-то плавает на мелководье, другие заплывают за буйки, а некоторые ныряют с аквалангом. А есть те, кто и на приморском курорте дальше бассейна в отеле не путешествует. Так же и в Сети. Читала я, что писали о нас в начале века. Боже, какие наивные!.. Они искренне думали, что человечество станет частью Всемирной паутины и у каждого из нас с рождения будет аккаунт в Сети!

Конечно, сейчас с компьютером и Интернетом знакомы в самом дальнем захолустье, но даже в продвинутых мегаполисах много тех, кто так и не освоил, например, термен-клавиатуру и по старинке пользуется плоской виртуалкой. Я не из таких. С Сетью мы на «ты». Неудивительно, ведь Интернет заменил мне все — родственников, подруг, друзей, путешествия, развлечения, впечатления, наслаждения…

Есть тюрьмы, в которые сажают по приговору. Последнее время от них стали отказываться — преступнику проще пересадить в спинной мозг «хэдкраба», маленький жучок, вызывающий церебральный паралич в случае, если компьютер фиксирует нарушения поведения подопечного. Но я не об этом, а о том, что свободу преступников ограничивают за преступление. Моя же вина заключается только в том, что я появилась на свет и попала в поле зрения миссис Филиппусис.

Когда государство решает за преступника, чем ему питаться, во что одеваться, где и как жить, — это понятно. Преступник потому и преступник, что преступил законы общества. Сам виноват.

Когда родители решают все за ребенка — это тоже понятно, но лишь в том случае, если они руководствуются любовью к нему. Оговорюсь: для меня любовь немыслима без ответственности. Я не могу назвать любовью то странное чувство, которое испытывает ко мне Ирина Филиппусис. И теряюсь в догадках, кем являюсь для нее — игрушкой? статусной вещью? галочкой в перечне жизненных достижений? Но она искренне считает, что меня любит. Любит — и делает несчастной?

Чтобы не быть голословной, поясню. Во-первых, мне нельзя перемещаться так, как я хочу. Через ГЛОНАССовский браслет все мои передвижения отслеживаются, правда, только за пределами нашего пансиона. Меня также сопровождает дрон-охранник. У этой летучей пакости две функции — охранять меня от различного рода люмпенов, все еще доставляющих массу головняка полиции и честным гражданам, а кроме того, не пускать в «красные зоны». К последним относятся места массовых развлечений, торговые центры, рестораны. Часть из этих заведений я могу посещать только вместе с матушкой. Некоторые мне недоступны совсем.

Теоретически я вообще никак не ограничена в своих тратах. На практике, имея некислую сумму на карманные расходы, не могу позволить себе почти ничего. Кто-то некогда сказал: «Все то, что мне нравится, незаконно, аморально или вредно для фигуры». Это как раз мой случай. Целые перечни товаров залочены на моей карточке, равно как и сама возможность снять кэш в одном из немногих уцелевших на сегодняшний день банкоматов. Не знаю, зачем они вообще нужны — большинство магазинов давным-давно перешли на электронные платежи и кэш попросту не принимают. Но даже если бы и принимали — где мне его взять?