Книга Пыли. Прекрасная дикарка - читать онлайн книгу. Автор: Филип Пулман cтр.№ 54

– Все понятно, – кивнула Ханна. – Но разрешите, я снова вернусь к прозе жизни?

– Будьте так любезны.

– Мне понадобится какой-то источник дохода. Конечно, я могла бы вернуться к преподаванию, но тогда у меня останется не так уж много времени на работу для «Оукли-стрит».

– С этим я разберусь, – пообещал лорд Наджент. – Например, вы получите наследство от дяди, с которым были едва знакомы. Или что-нибудь в этом роде. Мы, конечно, не богачи, но с голоду умереть вам не дадим.

– Очень на это надеюсь, – отозвалась Ханна.

Только сейчас она заметила, что пальцы ее до сих пор поглаживают корпус алетиометра. Сделав над собой усилие, она убрала руки от инструмента и взяла чашку с кофе.

– И еще кое-что насчет прозы жизни, – подала голос Ясмин Аль-Каиси. – У вас дома есть сейф?

– Нет, – ответила Ханна и рассмеялась. – У меня нет ничего ценного.

– Теперь есть. Через два-три дня к вам приедут и установят какое-нибудь новое оборудование… Ну, например, котел центрального отопления. Разумеется, это будет не котел, а сейф. И как только его привезут, пожалуйста, храните алетиометр в этом сейфе.

– Я поняла, – кивнула Ханна, а про себя подумала: «Надо будет сказать, чтобы поставили его на втором этаже – на случай наводнения». И эта мысль тут же потянула за собой следующую. – Скажите, лорд Наджент, а есть среди агентов «Оукли-стрит» кто-нибудь по имени Фардер Корам?

– Нет, – ответил он.

«Любопытно, – подумала Ханна. – Кто-то из них врет, и, сдается мне, это лорд Наджент. Ну да ничего, можно будет спросить алетиометр».

– А Жерар Боннвиль? – спросила она вслух. – Он имеет какое-то отношение к нашему делу?

– Физик Боннвиль?

– А он физик? Не знала. У него деймон – гиена без ноги.

– Он был ведущим исследователем по проекту Русакова. Ну, знаете, Пыль и все в этом роде. А потом сбился с пути, попал в тюрьму. Кажется, за преступление на сексуальной почве. А откуда вы о нем знаете?

– Насколько я поняла, он сейчас в Оксфорде. Побывал в трактире у отца Малкольма, и Малкольм о нем упомянул. Но вот еще вопрос: как мы будем поддерживать связь? Прежним способом?

– Нет, – сказал Пападимитриу. – Нам с вами нужно условиться о регулярных встречах и придумать для этого убедительную причину. Ну вот, например: в качестве независимого исследователя, которым вы теперь станете, вы советуетесь со мной по поводу книги, которую собираетесь написать. И мы встречаемся, чтобы поговорить о ваших исследованиях. Что-нибудь в этом роде. Что вы обычно делаете в субботу после обеда?

– Работаю дома.

– Приходите в Иордан к шести часам.

– Хорошо.

– А не могли бы вы приступить к работе прямо сегодня? – спросил лорд Наджент.

– Почему бы и нет? Теперь, когда у меня есть инструмент…

– Меня интересует ребенок из монастыря. По какой-то причине наши противники считают, что эта девочка имеет огромное значение, но мы не знаем, почему. Вы сможете задать об этом общий вопрос или понадобятся более точные формулировки?

– И то, и другое, но чем конкретнее вопрос, тем больше требуется времени.

– Тогда задайте общий. Нам необходимо знать, почему этот ребенок так важен. Если удастся хоть немного прояснить дело, вы нам очень поможете.

– Сделаю все, что смогу.

– И еще одно, – продолжал лорд Наджент. – Ваш юный друг, этот мальчик из трактира… Мэтью, или как его там?

– Малкольм Полстед.

– Малкольм. Мы бы не хотели подвергать его опасности, но он может оказаться очень полезен. Не теряйте с ним связи. Можете рассказывать ему все, о чем он сумеет молчать. И поручайте ему все, что сочтете нужным.

И тут произошло нечто странное. Что-то неуловимо изменилось… Что именно – Ханна не поняла, но ей показалось, будто все здесь, кроме нее, посвящены в какую-то тайну, и не хотят смотреть ей в глаза. Не могло же это случиться из-за слов лорда Наджента? Вроде бы, он ничего такого ужасного не сказал… Или она что-то упустила?

Но все уже встали из-за стола и начали прощаться, благодарить хозяев дома, искать свои пальто. Ханна положила алетиометр в ящичек из палисандрового дерева и направилась домой.

– Что это было, Джеспер? – спросила она, уже поворачивая на Вудсток-роуд.

– Они поняли, что он имел в виду, и им это не понравилось.

– Ну, это я и сама заметила. Хотелось бы знать, в чем там дело.

Когда на следующий день Малкольм явился в монастырь, все сестры были страшно заняты – готовились к пиршеству святой Схоластики. Ну, на самом деле это был не совсем пир, как объяснила в прошлый раз разочарованному Малкольму сестра Фенелла: праздник праздником, но означал он скорее долгие службы в часовне, чем ломящиеся от снеди столы в трапезной.

Никто не ожидал, что Лира станет молиться и петь псалмы вместе с сестрами, но и одну ее, понятное дело, оставлять было нельзя, пока эти самые псалмы, а с ними молитвы и гимны станут возноситься в бесконечность, так что сестру Фенеллу освободили от славословий мертвой святой и отправили присматривать за младенцем, а заодно и готовить вечернюю трапезу.

Малкольм вошел в кухню, как раз когда пожилая монахиня ставила в печь рагу из ягненка. Пантелеймон, деймон малышки, жизнерадостно зачирикал, и Малкольм пододвинулся поближе, чтобы Аста могла сесть на краешек колыбели и устроить спектакль, превращаясь в одну за другой во всех птичек, каких только знала, а Лира с Пантелеймоном хохотали как сумасшедшие, словно это было самое смешное зрелище на свете.

– Мы тебя целый день не видели, а то и два, Малкольм, – заметила сестра Фенелла. – Чем ты занимался?

– Куча дел была! Сестра Фенелла, а можно мне после службы повидаться с сестрой Бенедиктой?

– Только ненадолго, милый. День у нас сегодня суматошный. Может, я сама ей передам, что тебе нужно?

– Ну… Мне, видите ли, надо ее предупредить… но я могу предупредить и вас, потому что это вас всех касается.

– Вот так так! И о чем же ты должен нас предупредить?

Она села на табуретку и пододвинула к себе ближайший капустный кочан. Малкольм задумчиво смотрел, как она неторопливо шинкует капусту старым ножом, откладывая верхние листья и кочерыжку для супа, как берет новый кочан…

– Вы же знаете, что река сейчас стоит высоко? – сказал он. – Все думают, что теперь-то уж, когда дожди кончились, уровень воды спадет, да только дожди скоро вернутся, а река разольется так, как уже дано не разливалась.

– Неужто правда?

– Да. Мне это один цыган сказал. А уж цыгане-то реки знают, они всю воду в Англии знают. Я просто хотел сказать сестре Бенедикте, чтобы она тут все безопасно устроила, и особенно позаботилась о Лире. У вас на этом берегу земля низкая. Я сказал папе, и он велел вам передать, что вы, если что, можете перебраться к нам, в «Форель»… Только там, наверное, место для вас недостаточно святое.