Книга Пыли. Прекрасная дикарка - читать онлайн книгу. Автор: Филип Пулман cтр.№ 114

Кто-то сжал ему правую руку – это оказалась Элис.

– Где Лира? – едва сумел спросить он.

Она указала на пол. Лира, спеленатая туго, будто мумия, спала. Пан маленькой зеленой змейкой обвился вокруг ее шеи.

Аста, превратившаяся в кошку, лежала у Малкольма на коленях. Он попробовал погладить ее левой рукой, но руку прострелило нестерпимой болью. Аста встала и потерлась мордочкой о его лицо.

– Где это мы? – спросил он.

– В гирокоптере. Он сам его ведет.

– А куда мы направляемся?

– Он не сказал.

– Где рюкзак?

– У тебя под ногами.

Малкольм пошарил правой рукой: да, он там, целый и невредимый. Потом он ощупал левую руку и обнаружил наспех сделанную повязку от локтя до запястья.

– Что случилось?

– В тебя пуля попала, – сообщила Элис.

Гирокоптер качало и трясло, но Элис казалась довольно спокойной, так что и Малкольм решил не волноваться. Все равно мотор рычал так громко и так близко, что слышать друг друга было нелегко. Он откинулся обратно на спинку жесткого сиденья и снова провалился в сон.

Элис немного поправила Малкольму голову, чтобы шея у него не затекла. Сквозь шум мотора она услышала, как Азриэл крикнул что-то… кажется, позвал ее по имени.

– Что? – прокричала она, подаваясь вперед. – Я вас не слышу.

В кресле второго пилота был еще один человек, кто-то из слуг. Он обернулся и протянул ей что-то вроде наушников, жестами показав, что их нужно надеть и повернуть микрофон ко рту. Голос лорда Азриэла вдруг стал громким и ясным.

– Слушай меня внимательно и не перебивай. Я уезжаю, и некоторое время меня здесь не будет. Когда я вернусь, я хочу, чтобы ребенок был в безопасности, и лучше всего нам это удастся, если вы с Малкольмом будете сидеть тише воды, ниже травы. Ты меня понимаешь?

– Думаете, я дура?

– Нет, я думаю, что ты еще очень молода. Возвращайся к себе в «Форель» – я знаю, ты там работаешь, я тебя видел. Возвращайся туда и веди такую же жизнь, что и раньше. Никому ни о чем не рассказывай. Ну, с Малкольмом болтать, конечно, можно, но больше никому ни слова – кроме Магистра Иордан-колледжа. Он хороший человек, ему можно доверять. Но когда потоп уйдет, кругом будет очень много опасностей.

– Вы про Магистериум говорите? Зачем она им нужна?

– Нет времени объяснять. Но они будут пристально следить за тобой, и за Малкольмом тоже, так что пока держитесь от Лиры подальше. Я бы взял ее с собой на Крайний Север, где, по крайней мере, все опасности на виду и понятны, если бы не одно «но»…

– Какое?

– Кажется, она уже нашла себе пару надежных защитников. Должно быть, удача на ее стороне.

Больше он ничего не сказал. Элис сняла наушники и наклонилась, чтобы потрогать малышке лоб, но Лира крепко спала, и никакой лихорадки у нее больше не было. Грейхаунд-Бен лизнул изумрудную головку змейки-Пантелеймона, Элис взяла Малкольма за правую руку и закрыла глаза.

Казалось, не прошло и секунды, как они уже начали снижаться. У Малкольма сжало желудок, и он напряг мышцы живота. К счастью, длилось это всего несколько секунд, а потом воздушное судно благополучно утвердилось на земле. Рев мотора сменил ноту, сделался тише, а потом и вовсе умолк. У Малкольма звенело в ушах, но он все равно слышал барабанную дробь дождя по корпусу машины и голос лорда Азриэла:

– Торольд, оставайся здесь и сторожи гирокоптер. Я вернусь через десять минут.

Потом он обернулся и бросил через плечо:

– Вылезайте и идите за мной. Возьмите ребенка и этот чертов рюкзак.

Элис нашла со своей стороны дверь, подхватила Лиру и выбралась наружу. Малкольм, волоча за собой рюкзак, последовал за ней. Снаружи дул злой ветер, и дождь лил ливмя.

– Туда, – сказал Азриэл и устремился прочь.

Вспышка молнии показала Малкольму огромное здание с куполом, каменные стены, башни и верхушки деревьев.

– Это что… – начала Элис и замолчала.

– Оксфорд? Да, кажется, Рэдклифф-сквер…

Лорд Азриэл ждал их у входа в узкий переулок, озаренный мигающим газовым фонарем; его черные волосы блестели, будто каменные. Все вокруг ярко сверкало от влаги.

– Дайте, я возьму ребенка, – сказал он.

Элис осторожно подала ему Лиру. Деймон лорда, могучая снежная леопардиха, захотела посмотреть на девочку, и тот опустился на корточки, чтобы ее морда оказалась вровень со спящим младенцем. Малкольм неуклюже передвинул на плече рюкзак… и тут ему в голову пришла мысль. Он ведь так и не отдал тогда Лире игрушку, которую сделал, но, возможно, теперь…

– Это Иордан-колледж? – спросил он.

– Он самый. Пошли.

Лорд Азриэл быстро зашагал по переулку и примерно через сотню ярдов, вынув из кармана ключ, отпер дверцу в стене справа.

Элис и Малкольм последовали за ним в большой сад, с двух сторон окаймленный зданиями. Высокие готические окна одного из них светились; Малкольм заметил, что внутри тянутся целые полки древних книг. Лорд Азриэл направился прямиком в угол сада и вошел в узкий коридор, озаренный, как и тот, что снаружи, мигающим желтым фонарем на стене.

Он остановился у больших дверей с двумя красивыми эркерными окнами по сторонам и постучал решительно и громко. Малкольм, не обращая внимания на сильную боль в левой руке, полез в рюкзак и нашарил на дне алетиометр, обернутый в черный бархат. Когда он вытащил инструмент наружу, покров спал, и золото сверкнуло в мутном свете.

– Что это? – спросил лорд Азриэл.

– Это подарок. Для нее, – сказал Малкольм и засунул алетиометр поглубже девочке в одеяльца.

В замке заворочался ключ, загремели засовы. Над головой оглушительно грянул гром. Дверь отворилась. На пороге показался джентльмен с лампой в руке, и в изумлении уставился на них.

– Азриэл? Неужели это вы? – воскликнул он. – Скорее, входите!

– Опустите лампу, Магистр. Вот сюда, на стол. Отлично.

– Да в чем де…

Когда Магистр обернулся к ним, Азриэл положил дитя ему на руки, прежде чем тот успел запротестовать.

– Secundum legem de refugio scholasticorum, protectionem tegimentumque huius collegii pro filia mea Lyra nomine reposco ^[25], – сказал лорд Азриэл. – Позаботьтесь о ней.

– Убежище в колледже? Для ребенка?!

– Для моей дочери Лиры, как я и сказал.

– Но она не ученый!

– Значит, вам придется сделать из нее ученого. Что еще остается?