XX век как жизнь. Воспоминания - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бовин cтр.№ 162

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - XX век как жизнь. Воспоминания | Автор книги - Александр Бовин

Cтраница 162
читать онлайн книги бесплатно

Можно и в ином ключе, в ином масштабе людей и дел. Построить дачу. Купить машину. Заработать первый миллион… Всем нам хорошо известно „чувство глубокого удовлетворения“ (ЧГУ). Так вот. Формула счастья — это „ЧГУ + икс“, где „икс“ — некая иррациональная добавка, делающая все вокруг „голубым и зеленым“.

В первом случае все люди могут быть и бывают счастливы, если сами себе активно не мешают. Во втором действительно необходимы „кузнечные работы“, часто — пожизненные, то есть созидательное движение к поставленной цели, борьба за достижение данной цели.

И я тоже „ковал“. Но не счастье. Я ковал скорее самого себя, свое отношение к работе и к людям, наращивал сопротивляемость злу и лжи. Когда получалось — когда нет. Приходилось иногда кривить душой. Но как бы то ни было, старался оставаться самим собой.

Со временем все более строго оцениваешь свой жизненный путь. Мы, шестидесятники, не смогли остановить волну „застоя“. И хотя каждому из нас удавалось время от времени вытаскивать свой „счастливый билетик“, мы не смогли выковать счастье — ни для себя, ни для страны.

Вопрос. Что такое счастье? Ваше мнение.

Ответ. Я уже сказал. Повторю суть. Счастье — это полная победа эмоций над разумом, это восторг, упоение, взрыв радости.

„Тихое счастье“, по-моему, — нонсенс. Впрочем, мой вывод может быть оспорен. Недавно в московской „Литературной газете“ прочитал небольшое стихотворение Александра Кушнера:

Расположение вещей
На плоскости стола,
И преломление лучей,
И синий лед стекла.
Сюда — цветы, тюльпан и мак,
Бокал с вином — туда. Скажи, ты счастлив?
— Нет.
— А так?
— Почти.
— А так?
— О да!

В общем, если, по известному определению, физика — это то, чем занимаются физики, то счастье — это то, что чувствуют, переживают счастливые люди.

Вопрос. А в детстве было ли у вас детство?

Ответ. Если вы имеете в виду атмосферу, отношение ко мне дома, в семье, уличную вольницу, школьные забавы, то было детство в детстве. Счастливое детство? Да. Местами.

Случались и другие „места“.

Вот представьте себе. Мне 7–8 лет. Казарма (мы в военном городке жили). Стою в плотном кольце гогочущих солдат („красноармейцев“, как тогда говорили). Нечто вроде „воскресной школы“. Со мною делятся богатством могучего русского языка. Плюс, так сказать, анализ типичных ситуаций, половое, значит, воспитание…

Всякое бывало. И все-таки детство было. Как и юность. Как и возмужание.

Вопрос. Ваш путь наверх?

Ответ. Боюсь, вы не поверите мне, но вся штука в том, что никакого „пути наверх“ не было. То есть не было составленного загодя плана систематического, шаг за шагом продвижения на этот самый „верх“…

Все как-то шло само собой. Правильно написал Евтушенко: „Мы делали себе карьеру тем, что не делали ее“. Делать карьеру было неинтересно, интересно было, когда она делалась…

…Пожалуй, только последний участок моей служебной карьеры подпадает под определение „путь наверх“: задача была поставлена и решена.

Вопрос. Нам известно, что вы очень хотели стать послом. Почему именно послом?

Ответ. Насчет „очень“ я не уверен. Хотя, если вспомнить эпизод с Дипломатической академией, то можно считать, что я всю жизнь положил на то, чтобы пробиться в те „верхи“, куда мне перекрыли дорогу в 1948 году.

А если серьезно, тут такая история. Впервые я „попросился“ послом (конкретно — в Люксембург) в самом начале 70-х. Мне нужно было несколько лет, чтобы написать книгу по теории политики. Материал собрал большой, мысли некоторые были. Не хватало только отрешения от суеты. Казалось, Люксембург может дать его. Увы!..

Вместо Люксембурга я попал в „Известия“. Однако за двадцать лет даже самая интересная работа становится рутиной. Да и книга о политике так и не была написана. Вновь мною овладела охота к перемене мест.

Я понимал, что за двадцать лет ситуация изменилась не в мою пользу. Была перейдена пенсионная черта. Ушли многие люди, которые могли бы мне помочь. Пришли новые люди с хорошим аппетитом и крепкими плечами. Люксембург отпадал. Возникла мысль о Новой Зеландии. Вряд ли туда кто-то будет рваться, рассуждал я. Слишком далеко, не слишком интересно, бесперспективно. Как раз, значит, для меня…

И вдруг вместо Новой Зеландии — Израиль. Какая уж тут теория политики. Тут практики невпроворот. Но это как раз не столько пугало, сколько радовало. Было приятно осознавать, что начальство поверило в мои знания, в мой опыт. Новая настоящая работа, новые проблемы, новые люди — это как тонизирующий душ. Тот самый случай, когда заниматься политической практикой гораздо интереснее, чем политической теорией.

Вопрос. Как вам удалось, став послом, сохранить интерес к людям в этом жестоком мире?

Ответ. Во-первых, по-моему, люди, живущие в „жестоком мире“, не менее интересны (если не более), чем люди, живущие в „добром мире“. Люди всегда интересны. Даже „неинтересные“. Во-вторых, почему „удалось“? Посол работает не с абстрактными институтами, структурами, а с живыми людьми. С ними он говорит, их убеждает, пытается понять их и через них — страну, ее порядки, политику. Важно беседовать с министрами, с другими послами, но иногда разговор с „простым“ человеком может дать больше, чем беседа на высоком уровне. Я это понял, еще будучи журналистом. Это подтверждает и моя дипломатическая практика.

Вопрос. Ваши недостатки?

Ответ. Их, к сожалению, немало. Успокаиваю себя тем, что страдаю от этих недостатков прежде всего сам, а не другие люди.

Скажем, недостаточная сила воли. Много раз брался учить разные языки, вплоть до китайского и африкаанс (а теперь уже — вплоть до иврита). Но так и не научился. По-настоящему не говорю ни на одном. Кроме русского.

По поводу других недостатков прошу обратиться к жене.

Вопрос. Какие женщины вам нравятся и почему?

Ответ. Мне нравятся те женщины, с которыми не скучно…

Вопрос. Ваше любимое блюдо?

Ответ. „У меня не вкус, а вкусы“, — ответил Франс на вопрос, не имеющий, правда, отношения к гастрономии. Но аналогия возможна: не любимое блюдо, а любимые блюда. Например, все „пельменеобразные“ (хинкали, бозы, манты и т. д.). „Морские гады“ (креветки, кальмары, лангусты). Хаши (здесь нечто подобное известно как „марак регель“). Эскарго (виноградные улитки в чесночном соусе). И гречневая каша с луком. И… Но хватит. Иначе можно растолстеть. Жена уже много лет ругается и настаивает на переходе к овощам и фруктам. Знаю, что нужно. Да уж больно скучно жевать морковку и даже киви.

Вопрос. Расскажите о своих пристрастиях. Что вы читали в последнее время?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию