Тело, еда, секс и тревога. Что беспокоит современную женщину. Исследование клинического психолога - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Лапина cтр.№ 34

Однако, находясь в неврозе недовольства своим телом, невозможно не только достичь оргазма, но и вообще расслабиться. Бесконечный поток мыслей о «правильных ракурсах» и «недостатках тела» активизирует цикл стресса, а у природы на этот счет существует четкая установка: там, где стресс, нет места размножению. Ни эротические игрушки, ни «советы экспертов» не освобождают из этой ловушки, только рождают мучительное: «Со мной что-то не так».

Хочу подробнее остановиться на теме стресса и размножения. Репродуктивная система женщины вообще «не дружит» с тревогой. Опыты на животных показали, что, если рожающая самка чувствует опасность, родовая деятельность может остановиться. С эволюционной точки зрения это более чем логично: если возникает угроза, нужно срочно спасаться, а все остальное – потом. Примерно то же самое может происходить и с женщинами: попав в родильный дом, они могут испытать стресс как от обстановки, так и от взаимоотношений с персоналом ^[112]. Более того, в такой момент женщина может ощущать себя беспомощной, а свое тело – предателем, хотя оно лишь пытается обеспечить выживание.

Откуда все эти «тараканы» стресса и тревоги приползли в голову современной женщине, ведь мы живем в эпоху достижений сексуальной революции? Причина в хитро устроенной пирамиде МММ – морали, медиа и медицине ^[113].

Возможно, вам знакомо понятие «двойное послание» (doublebind). Это коммуникативная ситуация, в которой субъект получает взаимно противоречащие указания. Например, абсурдное требование: «Приказываю тебе не исполнять моих приказов». Или когда мать говорит ребенку: «Никогда, скотина ты паршивая, ни на кого не ругайся и не давай себя оскорблять. Понял, засранец ты эдакий?» О непростых последствиях «двойных посланий» для психики написаны тома научной литературы. Но двойное послание встречается не только во взаимоотношениях людей, но и в социальных установках.

На мой взгляд, в отношении к женской сексуальности заложена как раз концепция двойного противоречивого послания, а также старая пуританская модель, которая, что бы ни говорили о сексуальной революции, продолжает активно влиять на сознание. Всего поколение назад было принято выходить замуж девственницей, секс было неприлично обсуждать публично («В СССР секса нет»). Быть матерью-одиночкой считалось позором, а слухами о развратной незамужней соседке, к которой «ходють всякие», запугивали подрастающих девушек. И все это – на фоне практически недоступной контрацепции и абортов без анестезии ^[114].

И пока в Советском Союзе секс был под замком супружеских спален, а прочитать о нем можно было лишь в самиздате, на Западе гремела сексуальная революция, логично продолжившая вторую волну феминистского движения. Вот завоевания этой революции: эффективные контрацептивы стали доступны, а широкие слои населения научились их использовать; женщины получили карьерные и финансовые возможности; государство стало оказывать помощь матерям – и это было не формальное пособие, а целая система социальной поддержки, когда рождение ребенка не ввергает женщину в финансовую зависимость от партнера. Также стали открываться многочисленные кризисные центры для женщин, переживающих домашнее насилие, и вообще, многое было сделано для обеспечения телесной безопасности женщин. Исходя из вышеперечисленного, на повестку дня вполне логично был поставлен вопрос сексуального равенства полов, потому что настоящая телесная сексуальность начинает формироваться, когда решены базовые проблемы телесной безопасности (привет, пирамида Маслоу!).

Когда рухнул коммунистический режим, не устояла и тоталитарная парадигма семьи, и ханжеская сексуальная мораль. Слово «разведенка» исчезло из лексикона, а на одинокую маму перестали показывать пальцем уже лет 20 назад, по крайней мере в больших городах. Но при этом подготовительный этап сексуальной революции у нас так и не был полноценно пройден, и на головы женщин, выросших в среде жесткого контроля сексуальности, после падения железного занавеса вместо «можно» обрушилось «нужно». Обложки женских журналов, которые стали появляться, как грибы после радиоактивного дождя, запестрели заголовками: «10 новых оргазмов для твоего партнера», «Сезон курортных романов открыт», «101 способ стать этой ночью лучшей для него». Сексуальность вменилась в обязанность, стала влиять на самооценку, и за этим гиперсексуальным шумом свои собственные желания расслышать так же сложно, как и за жесткими пуританскими табу.