Я застонала, уткнувшись лбом в его грудь. Нет, вообще-то я понимала, что, если попрошу, он мгновенно унесет меня отсюда, вылечит и мою скулу, и ногу, покормит и вообще ванную для меня приготовит, но… Мы с Гобби, конечно, маленькие и слабые, зато, ко всему прочему, мы еще гордые и упорные, а потому:
— Все хорошо, Норт. — Я лучезарно улыбнулась. — Можно еще два часа, раз ты отпросил меня с лекций. Я в порядке.
И большими честными глазами посмотрела на него.
— Врет и не краснеет, — хмыкнул, проходя мимо, Дан. — Норт, кажется, у меня ребро сломано.
Дастел мгновенно отпустил меня и ушел лечить Дана. А я наклонилась, зачерпнула снега и приложила его к саднящей скуле.
— Ты как? — спросил Эдвин.
— Нормально, — бодро соврала и ему.
— У нас еще фехтование, — напомнил некромант.
Не буду выть. Не буду, и точка!
Стоя на ветру, я медленно оглядела весь полигон. Для нас, членов команды по Мертвым играм, выделили самое большое тренировочное поле и нагнали сюда наиболее опасную нежить, которая теперь курсировала между двумя рядами ограждений по периметру всего полигона. И это было хорошо, потому что за вторым ограждением курсировали газетчики, воспылавшие к нам лютой ненавистью после последних событий. Нет, я их, откровенно говоря, понимала: половина лишилась работы, вторая — премии и жалования, отдельные личности пострадали менее всего — просто не успели отослать статьи руководству, но и им не позавидуешь. В результате трудяги писательской гильдии застряли в Некросе и теперь пытаются сделать репортажи о тренировках команды по Мертвым играм, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Но это они совершенно напрасно — Гобби бдит.
— Риа, у меня есть идея, — внезапно произнес Эдвин.
Пока я рассматривала газетчиков, снующих за ограждением с бродящими умертвиями, некромант смотрел на меня, и сейчас в его глазах появилось что-то такое… пугающее.
— Хочу кое-что проверить, — сказал он мне, после чего схватил за руку и поволок по мокрому снегу. — Гобби, ты с нами.
Умертвия за ограждением, заметив наше приближение, замерли, газетчики затаили дыхание и тоже замерли. Эдвин подвел меня к самой ограде, после вскинул руку… Несмотря на черный тренировочный костюм и дневной свет, черное, охватившее его ладонь сияние магии я четко разглядела и невольно закусила губу — Харн становился сильнее, ощущал это сам и теперь больше не хватался за меч, предпочитая использовать собственную находку — магическое оружие. Впервые он использовал его четыре дня назад, практически неосознанно, просто «выхватил» не свой двуручник, а сформировавшийся полупрозрачный черный магический клинок. И вот как он это сделал — никто из нас не понял, но Норт сразу увел Эдвина в ангар, подальше от глаз газетчиков, и там они вместе долго выясняли, что к чему и как это можно использовать. Потом, когда мы с Даном пришли, увидели потрясающую картину: Норт и Эдвин сражались, вот только у Дастела был обычный меч, а у Харна — черный, состоящий из чистой магии. И некромант теперь мог выхватить кинжал, метательные ножи, лук и стрелы в любой момент, причем по смертоносности оружие из магии превосходило железное в десятки раз.
— Эдвин, при газетчиках нельзя, — шепотом напомнила я распоряжение Норта.
Дастел просто сразу нас предупредил — свои преимущества не демонстрировать.
— Знаю. — Эдвин едва заметно улыбнулся.
Но тьма вокруг его руки сгустилась, и, несмотря на черный рукав и черные перчатки, боюсь, газетчики ее уже тоже заметили, некромант же оглянулся на Гобби и…
Прорыв защитного периметра произошел в единый миг!
Совершенно неожиданно, невероятно, немыслимо, но нежить хлынула на поле. Я заорала от ужаса, Гобби взвыл, Эдвин… Эдвин преспокойно сделал шаг в сторону и прикрылся щитом Хона, предоставляя нас оголодавшим умертвиям!
Дальше все произошло так быстро, что я едва смогла осознать случившееся — на меня бросилась хмыра, полутораметровое зубастое умертвие, бывшее некогда болотным монстром. Нападает она молниеносно — отталкивается щупальцами, прыгает и летит к жертве метров десять свободно, отдельные экземпляры пролетают и до пятнадцати с одного прыжка. Этой до меня было метров восемь…
Когда жуть взвилась в воздух, я ничего не успела сделать! Ни выставить щит, ни уклониться, ни даже заорать громче. Только накалился браслет, обжигая предупреждением об опасности, да промелькнула мысль, что после одного укуса болотной хмыры шанс остаться в живых еще есть, но если успеет ухватить второй раз…
Гобби, верещавший, как и я, неожиданно кинулся вперед, прикрывая меня, и, как в кошмарном сне, все сто двенадцать зубов тварюги вцепились в руку моего умертвия…
И все прекратилось!
Вспыхнул щит, отбросивший хмыру от Гобби, второй отшвырнул всех умертвий обратно в периметр, затем плетение железной проволоки вспыхнуло, соединяясь вновь и блокируя зомби. Я перестала орать и рухнула на колени прямо в снег. Мое шокированное умертвие, у которого два зуба болотной гадости застряли в руке, рухнул тоже. Эдвин, отвратительно довольный, подошел, присел на корточки перед нами, глянул на меня, на Гобби, похлопал его по плечу и сказал:
— А ты не безнадежен. Проверку прошел.
То есть это была проверка?! Проверка?!
Возмущенно посмотрела на Эдвина, он весело улыбнулся мне, ни капельки не ощущая себя виноватым.
— Ты… ты… ты… — прошипела я.
— Ну-ну? — подначил он.
С хвостом на затылке, прядкой волос, выпавшей из прически и повисшей росчерком на лице, в черной, под цвет глаз, форме и с саркастической усмешкой Эдвин словно олицетворял облик истинного некроманта. В смысле, был весь элегантный и напрочь бессовестный!
А еще определенно гордился спровоцированным результатом — Гобби бросился меня защищать. Все, что волновало Эдвина, — результат! Только результат! А то, что я перепугалась до смерти, а Гобби фактически решился на вторую смерть, его совершенно не интересовало!
— Эдвин, я тебя убью! — выдохнула разъяренно.
— Это вряд ли, — хмыкнул он, совершенно нагло мне улыбаясь, абсолютно уверенный в собственной безнаказанности.
Это и разозлило! И, забыв о Гобби, газетчиках и умертвиях, курсирующих за оградой, я рванула на некроманта с четким и осознанным желанием придушить на месте. Набросилась, схватила за шею, сжала изо всех сил, а этот… Повалившись на спину и утянув меня за собой, некромант попросту расхохотался, полностью игнорируя мои попытки его убиения. И пока я его отчаянно душила, хохотал так, что в итоге я прекратила безнадежное дело по отправлению его пешим строем к умертвиям, но едва попыталась встать, адепт крутанулся, уложив меня на снег, навис сверху и спросил:
— Ну чего ты разозлилась?
Тяжело дыша, зло посмотрела на него.
— Ты же знаешь, я никому не позволю причинить тебе вред, — улыбнулся Эдвин. — Я же был рядом.