Некоторое время стоял спиной ко мне, затем глухо произнес:
— У тебя магия на нулевом уровне, фактически на пределе, Риа, и восстанавливается очень медленно.
— Не медленно, — я невольно потерла то место, где касался Норт, — просто сегодня ИнСаар, защищая меня, выпил все, что мог.
— Да-да, а ты взяла его и снова надела, — раздраженно произнес Дастел. — Все, что угодно, только бы держать меня на расстоянии.
Он резко развернулся, вновь подошел и опять сел на край ванны. И теперь просто смотрел на меня, внимательно очень. Не могу понять, почему я занервничала и в итоге опустила глаза.
— Дело в Рике, да? — глухо спросил Норт.
Я промолчала.
— В принципе, все верно, на балу он появится, — продолжил Дастел, зло, отрывисто проговаривая слова. — Не уверен, правда, что тебе стоит там показываться.
— Норт, это мне решать, — осторожно высказала я.
Несколько долгих секунд некромант молчал, глядя в пол перед собой, затем глухо произнес:
— Я понимаю, ты привязалась к нему, у вас много общего, он был милым, ни на чем не настаивал, и ты решила, что это если не любовь, то уж точно влюбленность. Я так же понимаю, что ты слишком серьезная девушка, чтобы, легко забыв об одном парне, позволить другому перестать, наконец, постоянно сдерживаться и быть откровенным в своих чувствах.
— Норт…
— Помолчи! — приказал он.
Затем посмотрел в мои глаза и прямо спросил:
— Зачем он тебе, Риа? Просто скажи, зачем он, когда у тебя есть… — Дастел не договорил.
Отвел взгляд, снова глядя куда-то в никуда, его ладонь с силой сжалась в кулак, затем он медленно разжал пальцы, вздохнул и совершенно иначе, спокойно и как-то даже холодно, произнес:
— Платье покупаю я. И собираешься ты у меня. И от меня переносишься на бал. И гарантируешь, что не отойдешь от меня ни на шаг!
Затем встал и направился к двери, бросив через плечо:
— Выходи, мы тебя ждем.
* * *
Нехотя покинув ванну, я вытерла волосы, надела халат и вышла. В комнате все было как обычно — ужин на столе, парни с учебниками, Пауль и Салли на окне, паучок ей показывал на звезды и пищал что-то романтическое.
— Займусь твоими тренировками, — не отрываясь от чтения, сообщил мне Эдвин.
Растерянно остановившись, я неуверенно произнесла:
— Так Норт же…
— Норт тренирует тебя как мага, я займусь физической подготовкой, — раздраженно пояснил некромант.
— Уже хочу на это посмотреть, — усмехнулся Дан.
И тут дверь в комнату распахнулась!
При виде ректора я невольно стянула халат у шеи, Пауль радостно пискнул, Салли юркнула за занавеску, Эдвин нахмурился, Норт поднял взгляд на родственника, и, собственно, все замерли в ожидании слов главы Некроса.
Слов не было.
Лорд Гаэр-аш молча подошел к Эдвину и швырнул в него стопкой газет.
Харн при этом не издал ни звука, а вот я испуганно ойкнула, и напрасно — ректор бросил на меня полный ярости взгляд, от которого я и вовсе опешила. Меж тем газеты, распадаясь из стопки, соскользнули вниз, и я увидела изображения на полстраницы, где…
— Ох ты ж Тьма! — выдохнул Дан.
Норт наклонился, поднял первое печатное издание, где крупным шрифтом было выведено: «Измена в команде Некроса!». А ниже бросающаяся к Эдвину я, и он, радушно раскинувший руки для объятий, и Гобби неподалеку, с отвисшей челюстью…
Дастел молча скомкал газету и запустил… в недовольно застонавшего Харна.
— Норт, это не то, что ты думаешь, — произнес он, получив бумагой в лицо.
Но Дастел поднимал уже вторую газету, и вот там заголовок гласил: «Любовники не сумели сдержать страсть на тренировочном полигоне!» — и изображение меня, лежащей навзничь на снегу, и Эдвина, нависшего сверху и удерживающего мои запястья… И выглядело все неимоверно двусмысленно!
И остальные газетные заголовки оказались не лучше: «Риа Каро и Эдвин Харн устроили любовные игры во время тренировки!», «Страсть на поле боя!», «Невеста наследника Армерии была замечена в страстных объятиях его друга!».
И ведь ни одного кадра, где я душу Эдвина! Или, к примеру, где он устраивает прорыв нежити! Ничего! Только те снимки, которые выглядели более чем неприлично, и момент, где я приподнимаюсь, и лицо Харна совсем рядом с моим, словно мы только что целовались, а может, собираемся, или где он надо мной и смотрит мне в глаза, или где я практически в его объятиях, опрокидываю его на снег, или…
— Я просто хотела убить Эдвина! — мой голос дрожал от возмущения подобной несправедливостью и вообще бесчестного подлога и…
Что обидно — газетчики ведь точно видели, и как нежить напала, и насколько я была зла, и что пыталась душить некроманта, и…
— Я… — Подбородок задрожал.
— Риа, речь вообще не о тебе сейчас, — попытался успокоить меня Дан, который даже отодвинулся от Эдвина и приготовился наблюдать, чего сейчас с ним сделают.
Но я не сдержалась:
— Это так подло! Это вообще подло! Это… Они же все видели! — Меня просто трясло и от смущения, и от обиды, и от всей этой вопиющей несправедливости. — И я…
И тут лорд Гаэр-аш холодно произнес:
— Адептка Каро, позвольте поинтересоваться, а что вы вообще тут делаете в таком виде?!
У меня все возмущение по поводу газетчиков вмиг испарилось, Дан хмыкнул, Норт спокойно ответил:
— Моя невеста находится здесь, во-первых, потому что ей требовалось лечение, и во-вторых, потому что она моя невеста.
В комнате повисло молчание.
Прервал его ректор:
— Каро, немедленно в женское общежитие!
Я вздрогнула, но за меня вновь ответил Норт:
— При всем моем уважении, лорд Гаэр-аш, я вынужден повторно напомнить вам, что Риаллин является моей невестой, ко всему прочему — она только из ванной, и посему, даже будучи просто посторонним человеком для леди, я как целитель воспрепятствовал бы ее прогулкам на морозе!
Именно в этот миг мне и стало страшно. Действительно страшно, потому что темно-серые глаза ректора вдруг начали заполняться тьмой, причем столь стремительно и явственно, что испугалась не только я — подскочили Дан и Эдвин, причем оба мгновенно выставили щиты — Дан прикрыл себя, Эдвин нас обоих, встав передо мной.
И только Норт сохранил непостижимое спокойствие, более того, ровным тоном произнес:
— Леди кен Эриар официально моя невеста. И находится здесь по собственной воле.
Так как я стояла за спиной Эдвина, то видеть происходящее уже не могла, потому лишь затаила дыхание, едва услышала: