Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - читать онлайн книгу. Автор: Джон Патрик Бальфур cтр.№ 14

Таким был внезапный конец этого первого великого султана Османской империи. Он имел место в момент победы в исторической битве, от которой побежденные уже не смогли оправиться. Мурад I возвысил Османское государство своих предков до уровня империи, которой было суждено стать могущественной мировой державой. Как султана его затмили в глазах истории два еще более могущественных суверена: Мехмед Завоеватель и Сулейман Законодатель. Его достижения заключались в том, что он, посредством завоевания и последующего управления обширными территориями, заложил основы империи, на которых они осуществляли дальнейшее строительство и расширение.

Мурад был не просто воином. Он преуспел в военном искусстве, стал мудрым стратегом, беспощадным, даже жестоким в бою, уверенным в своих военачальниках, которым он был всегда готов передать право командования. Но его сила в отнюдь не меньшей степени заключалась и в искусстве поддерживать мир. Он был правителем выдающегося политического ума. Как только битва была выиграна, он сразу же начинал заботиться о том, чтобы жизнь на завоеванных христианских территориях продолжалась под властью ислама с минимальными социальными и экономическими нарушениями. Ни одна из сложившихся османских традиций управления не соответствовала в точности обстановке на европейских землях. Должны были появиться новые системы административного управления, находившиеся в прагматическом соотношении с условиями времени, места и обычая. Это было достигнуто при Мураде — который доверял своим чиновникам не меньше, чем своим командирам, — на достаточно компетентной и справедливой сбалансированной основе.

В оценке характера своих подданных и врагов, будь то грек или славянин, Мурад проявлял удивительную психологическую интуицию. Истый мусульманин, он тем не менее управлял «неверными» христианами своей новой империи с терпимостью, поразительной в своей противоположности отношению со стороны их собственных единоверцев-христиан, принадлежащих к Римско-католической церкви. Он никогда не санкционировал преследований христиан и, за исключением янычар, не предпринимал никаких насильственных обращений в ислам. Патриарх ортодоксальной церкви лично свидетельствовал в письме папе римскому в 1385 году, что султан оставил его церкви полную свободу действий.

Таким процессом ассимиляции Мурад I сеял семена многонационального, многоконфессионального и многоязычного общества, которое должно было эффективно функционировать под управлением его преемников в предстоящие века. Этот процесс создал на больших пространствах Pax Ottomanica, который со временем заслужит сравнение с Pax Romana более ранних веков. По своей сути композитная Османская империя должна была стать, благодаря своей эклектичной политике, истинным преемником Римской империи. Ибо она позаимствовала римскую традицию предоставления иностранцам гражданства, натурализовала их по собственным образцам и поощряла использовать свои возможности как к собственной выгоде, так и к выгоде империи. Она предоставляла подданным султана христианского происхождения на равных с мусульманами от рождения возможность достигать высших официальных постов в государстве. Подобная практика, с точки зрения профессора Тойнби, «позволила римлянам первыми создать империю, а затем вновь и вновь оживлять ее». В оценке достоинств этой практики он заходит достаточно далеко и утверждает, что османы «смогли построить империю, которая действительно была пятым возрождением Римской империи на Ближнем и Среднем Востоке» и которая просуществовала в этом качестве вплоть до первой четверти XX века.

После убийства Мурада его старший сын был сразу — непосредственно на поле битвы под Косовом — провозглашен преемником, как Баязид I. В ответ на давление со стороны государственного совета, опасавшегося конфликта по поводу наследования престола, его первым актом в роли султана, совершенным над мертвым телом отца, был приказ умертвить его младшего брата путем удушения с помощью шнурка. Это был Якуб, его товарищ по командованию во время битвы, отличившийся на поле боя и завоевавший популярность в войсках. Баязид, таким образом, ввел в практику братоубийства на имперском уровне, которая основательно укоренилась в истории Османской династии. Она основывалась на доводе, что убийство предпочтительнее подстрекательства к мятежу, к чему нередко прибегали братья какого-либо султана, оправдываясь удобным текстом из Корана: «Столь же часто, сколько они возвращаются к подстрекательству, они должны быть сметены с лица земли на том же самом месте; и если они не отходят от тебя, и предлагают тебе мир, и удерживают свои руки от борьбы с тобой, возьми их и убей их, где бы ты ни обнаружил их».

В следующем веке эта бесчеловечная традиция была законодательно закреплена указом его потомка, Мехмеда II Завоевателя, ранее задушившего в ванной своего брата-инфанта. До этого лидеры османов проявляли гибкость в отношении законов престолонаследия. Отныне и впредь в начале каждого нового правления они должны были следовать этой отнюдь не гибкой практике, таким способом охраняя принципы своей безраздельной власти и помогая гарантировать непрерывное выживание своей династии на протяжении веков.

Вскоре стало очевидным, что Баязид обладал лишь немногими из добродетелей своего отца. Торопливый и импульсивный от природы, он был непредсказуем как государственный деятель, нарушая традиции более осмотрительного поведения своих османских предков. С другой стороны, он был лихим и очень способным военачальником, остро чувствовавшим дух сражения. За быстроту перемещений его армий по Европе и Азии и с одного континента на другой его прозвали Йылдырым, иначе Молниеносный, или Удар Молнии, вполне подходящее определение, как считает Гиббон, для «бешеной энергии его души и скорости его разрушительного марша».

В Европе, отомстив за смерть своего отца массовой резней, в которой была уничтожена большая часть сербской знати из числа находившейся на Косовом поле, он быстро пришел к соглашению с сыном Лазаря, Стефаном Вулковичем, наследовавшим своему отцу. Рассудив, что сербы больше не представляют для него угрозу и их войска необходимы — так же Мурад поступал во время кампаний в Малой Азии — для защиты долины Дуная от более грозных венгров, Баязид заключил со Стефаном дружественный союз, который действовал на протяжении всего срока его правления. Сербия не включалась в состав Османской империи, сохраняя статус автономного вассального государства. Стефану в обмен на уплату ежегодной дани, выделяемой из доходов от сербских серебряных рудников, были сохранены все привилегии его отца; он отдал свою сестру Деспину замуж за Баязида; он взялся командовать контингентом войск османской армии и поставлять сербские войска, когда бы и где бы Баязид ни потребовал их. Существовавшие ранее поводы для недовольства были ликвидированы справедливым разделением трофеев. Тем временем на части захваченных у Сербии территорий были основаны колонии мусульман. Косово было, таким образом, прощено — хотя никогда, согласно сербским легендам, не забыто.

Затем Баязид обратил свое внимание на Малую Азию. Здесь его страстные и не отличающиеся терпением планы завоеваний могли обернуться его гибелью и поставить под угрозу будущее всей его империи. Вначале ему сопутствовал успех. Он сделал своим вассалом эмира Айдына и нанес поражение в битве эмирам Сарухана и Ментеше, тем самым утвердив османское присутствие на Эгейском море, где до них селились только другие тюркские племена, и впервые достигнув Средиземного моря. Так постепенно начал формироваться образ Османской империи как морской державы. Тем временем, потерпев неудачу в попытке вырвать Смирну из рук крестоносцев рыцарского ордена госпитальеров, османы заявили о своем появлении на море, опустошив остров Хиос, совершая набеги на побережье Аттики и пытаясь организовать торговую блокаду других островов Эгейского моря. Но как мореплаватели они пока еще не могли сравниться с флотами итальянских торговых городов Венеции и Генуи.