Путь лапши. От Китая до Италии - читать онлайн книгу. Автор: Джен Лин-Лью cтр.№ 53

Мое первое впечатление от Ирана: я была удивлена, что офис такой же обычный, как служба регистрации транспортных средств.

Там стояли ряды пластиковых ковшеобразных сидений, на которых сидело примерно две дюжины мужчин восточной внешности, по большей части в западной одежде, а также женщины с покрытыми головами. Однако, прежде чем мы успели присоединиться к очереди, один чиновник с теплой отеческой улыбкой махнул нам рукой, показывая, что нам следует идти вперед, словно ждал нашего приезда. Рядом с ним стоял мужчина, который представился господином Санджаром, гидом, который будет сопровождать нас на протяжении всего нашего пребывания в Иране. Его рюкзак висел на одном плече, он поприветствовал нас широкой белозубой улыбкой.

– Добро пожаловать в Иран! – весело сказал он на поразительно хорошем английском.

Несмотря на теплый прием, нас не оставляло беспокойство. Пограничник достал две желтые карточки, на которых было написано «Интерпол. Иранская полиция», и попросил их заполнить. Затем он велел нам опустить кончики пальцев в чернила и оставить отпечатки пальцев на обороте карточек. Это часть заговора? Они сейчас нам что-то инкриминируют, раз взяли отпечатки пальцев? Из угла комнаты с плаката смотрел аятолла Хомейни, лидер исламской революции 1979 года, и нынешний лидер аятолла Хаменеи. Они смотрели на нас сверху вниз, как будто строго предостерегали или укоряли. Вроде бы один из них вынес смертный приговор писателю Салману Рушди?

Пограничник проштамповал наши паспорта и смотрел на нас, нахмурив брови. Казалось, что возникла какая-то проблема или вопрос. Все еще держа наши паспорта в руке, он сказал нам, что у него есть еще одна просьба. Мы напряглись и кивнули.

– Он хочет, чтобы его подвезли в следующий город. Вы не станете возражать, если мы его прихватим? – спросил господин Санджар.

Когда мы с Крэйгом вышли из офиса с нашими новыми иранскими друзьями, до нас донесся аромат куркумы и лука от ларька, расположенного рядом с выходом, пробуждая мой нос после спячки в Центральной Азии. Мы отпраздновали наше прибытие в Иран кебабом из молотого мяса под названием кубидех на разогретой на гриле плоской лепешке, с гарниром из помидоров и огурцов, запили мы это безалкогольным пивом, приготовленным из лимонного солода. (Иран был единственной страной на нашем пути, где алкоголь запрещен законодательно.) Все обошлось нам чуть больше доллара. Это был первый многообещающий признак того, что иранская еда окажется лучше центральноазиатской.

* * *

Забудьте о возможных пытках в Иране; организация путешествия туда сама по себе была пыткой. Коллеги-журналисты и специалисты по Ирану, с которыми я беседовала, говорили, что мы с Крэйгом на самом деле сошли с ума, если хотим туда ехать. Америка и Иран прервали дипломатические отношения в 1979 году, когда протестующие свергли шаха, штурмовали посольство США и держали в заложниках десятки американских дипломатов больше года. После революции исламские религиозные фанатики правили страной, а сторонника жесткой политики Махмуда Ахмадинежада избрали президентом в 2005 году. Когда его снова переизбрали через четыре года, тысячи протестующих вышли на улицы, обвиняя правительство в фальсификации результатов выборов. Иранские власти в свою очередь обвинили Европу и Америку в провоцировании нестабильности, как уже делали в прошлом. Через несколько месяцев отношение к иностранцам все еще оставалось резко отрицательным, а Ахмадинежад постоянно ругал Америку. Запад подозревал Иран в создании ядерного оружия, а Израиль угрожал начать бомбежки Ирана. В самый разгар этих напряженных отношений Иран посадил в тюрьмы десятки американцев, включая трех путешественников, которые по незнанию пешком пересекли иранскую границу. Их обвинили в шпионаже. Верил ли Иран в обвинения или просто рассматривал их как козыри, которые могут быть использованы при торге и во время переговоров, едва ли играло роль.

Я могла бы обойти Иран стороной. Проход на запад был также возможен через Азербайджан, негусто населенную страну, которая когда-то была частью Советского Союза. Но Иран занимал одно из центральных мест на Шелковом пути, и это была крупная империя, находившаяся между Китаем и Римом. Парфяне, племя кочевников, которые пришли к власти примерно во II веке до нашей эры, вначале установили официальные связи между Востоком и Западом для перевозки шелка, ткани, которая их очаровывала, как и европейцев. После парфян Персия (так эта страна называлась до начала ХХ века) подвергалась нашествиям различных завоевателей как с Востока и Запада, так и из Центральной Азии. Александр Македонский прошел здесь в III веке до нашей эры и разграбил знаменитый город Персеполь. Арабские завоеватели-мусульмане пришли в VII веке нашей эры и принесли с собой ислам, а их, в свою очередь, лишили власти тюрки-сельджуки из Центральной Азии и монголы в Средние века. В XVI веке Персия снова стала грозной империей, ее влияние распространялось на Центральную Азию и Турцию на пике расцвета династии Сефевидов.

На протяжении столетий через Персию транзитом шли товары как на Восток, так и на Запад. До сих пор в пустыне можно увидеть древние караван-сараи, расположенные на расстоянии примерно 30 километров друг от друга. Это расстояние, которое могли за день проделать верблюды. Персия сама производила привлекательные товары, которые расходились в оба направления. Шафран, выращиваемый в сухой области Хорасан, направлялся на Запад, где оказалось много любителей этой пряности среди египтян, испанцев и греков. На Востоке эти эфемерные красные цветы также стали популярны, например в Центральной Азии и Китае, где использовались как лекарство. Иранские гранаты и фисташки получили такое широкое распространение, что попадались мне по всему Шелковому пути. Некоторые считают, что и лапша тоже имеет иранское происхождение. Хотя в наши дни лапша не занимает важного места в питании иранцев, пшеницу в стране уже давно употребляют в пищу. Чем больше я узнавала об Иране, тем больше мне хотелось туда поехать.

Кроме того, у нас были друзья в иранской диаспоре, родственники которых жили в Иране, и они нам рассказывали, насколько эти люди гостеприимны. А после того как мы отправились в путешествие, на Шелковом пути мы встретили много туристов, которые говорили, что Иран оказался самым важным местом во время их путешествия – этаким «гвоздем программы». В отличие от своих соседей Ирака и Афганистана Иран не был вовлечен в войну (по крайней мере, пока), что делало его гораздо более безопасным местом. Я успокаивала себя мыслью о том, что обратная сторона репрессивного правительства – это меньшая преступность.

Я хотела поехать в Иран, несмотря на – или из-за – предполагаемые опасности. То же самое тянуло меня в Китай более десяти лет назад. Это частично объясняется моим духом противоречия и моей независимостью. Но я также хотела, так сказать, выйти за пределы риторики. Я считала, что можно получить гораздо больше, лично отправившись в чужую страну, – и самой узнать про все сложности, а не оставаясь дома, где средства массовой информации могут заставить вас полностью поверить в тот образ, который они создают.