Женщина справа - читать онлайн книгу. Автор: Валентен Мюссо cтр.№ 26

Он пару раз кликнул мышкой и отсоединил свой фотоаппарат. Несмотря на то, что здесь был вентилятор, пребывающий в лучшем состоянии, чем тот, что на входе, в комнате царила удушающая жара.

– Извините, моей секретарши сегодня нет, у нее сынишка еще болеет… И ведь уже четвертый раз за год. У вас есть дети?

– Хм… нет.

Он указал мне на черное кожаное кресло напротив своего стола.

– Ну, так поверьте мне, поразмыслите как следует, прежде чем ими обзаводиться. У меня восемнадцатилетний сын… Ну он мне и дает прикурить! Месяц назад пришел ко мне и заявил: «Папа, хочу поступить в сухопутные войска». Конечно, идиотская причуда… Я ему и отвечаю: «Давай, сынок, молодец!» На самом-то деле меня не особенно греет мысль, что мой сын станет джи-ай, но уж лучше отправить его на какое-то время в казарму, чем раскошеливаться, чтобы он пошел валять дурака в университетскую аудиторию. Вы знаете, сколько стоит год обучения, если вы не будущий Шакил О’Нил? ^[39] Так или иначе, его надо держать в рамках, как и всех нынешних парней его возраста… Ладно, вернемся к нашим баранам. Я не специалист по части приема посетителей, но раз Глории нет…

Он бросил взгляд на часы.

– Могу вам уделить десять минут, мне нужно идти. Знайте: все, что вы мне скажете, останется в этих стенах. Абсолютная конфиденциальность. Итак, что я могу для вас сделать?

Потрескавшаяся кожа кресла уже липла к моей одежде. К счастью, затылок мне охлаждало дуновение вентилятора. Как в присутствии Харриса или бабушки, я толком не знал, с чего начать. Прежде чем перейти к сути, я решил не скрывать ни кто я такой, ни цели своего посещения.

– Меня зовут Дэвид Бадина, я сценарист…

– Мне жаль, старик, но я не работаю на кино. Эти истории с консультациями… такое впечатление, что тебе платят за то, что ты в бирюльки играешь. Я не падок на голливудских цыпочек.

– Речь не об этом.

– Да? Так вы здесь не по работе?

– С ней ничего общего. Мне нужна… информация о расследовании, которое вы вели много лет назад.

Вознаградив меня гримасой, Хэтэуэй хранил молчание. Не являясь ни обманутым мужем, ни жертвой страховой компании, я, должно быть, не представлял для него ни малейшего интереса. Я продолжил:

– Вы ведь были инспектором департамента полиции Лос-Анджелеса?

Это слово подействовало на него будто «сезам, откройся».

– Двадцать восемь лет службы… Не рекорд, но хорошее достижение. Патрульная служба, отдел мелких преступлений, детективное бюро, убойный отдел… всюду поработал.

С насмешливым видом он поднял левую руку: на ней не хватало половины мизинца и безымянного пальца.

– Сентябрь 1978 года, вооруженное нападение на Вестерн-авеню. Словил пулю и лишился двух пальцев. Но по сравнению с некоторыми сослуживцами я еще дешево отделался, можете мне поверить. Тянуть я не стал. Чтобы меня продырявили за несколько месяцев до пенсии… Так о каком деле вы хотите со мной поговорить?

– Январь 1959 год, пропавшая без вести Элизабет Бадина. Вы о ней помните?

Хэтэуэй нахмурил брови. Мне показалось, что я подсек рыбу.

– Дайте-ка вспомнить… Проклятое дело! Вот уже три дня как не переставая о нем думаю… точнее, с тех пор, как узнал о смерти этого режиссера. Погодите! Бадина… Вы же не собираетесь мне сказать, что вы ее родственник?

– Я ее сын.

– Вот ведь дерьмо! Не стоит и говорить, что нипочем бы не догадался!

– Это как? Вы меня уже видели?

Хэтэуэй чуть расслабился, будто этого короткого обмена несколькими фразами хватило, чтобы между нами установилось взаимопонимание.

– Если хотите… Вам тогда, должно быть, не было еще и года. Ваша бабушка два или три раза в неделю ходила к нам в бюро, чтобы получить сведения о расследовании. Славная женщина. Она сейчас жива?

Я кивнул. Внезапно он подозрительно посмотрел на меня.

– Скажите-ка, Бадина, каким образом вы меня нашли?

К счастью, я был готов ответить на этот вопрос.

– Из тогдашних газет. В статьях упоминается много полицейских. Представьте себе, вы единственный, чья фамилия оказалась в справочнике.

– Я и не знал, что меня упомянули… Я был совсем молодым, меня только что назначили инспектором полицейского управления.

– И вы единственный, кого я знаю из непосредственных участников расследования…

– Да уж! Большинство моих сослуживцев теперь на два метра под землей или коптят небо в доме престарелых. Господи! Сорок лет… Кто бы мог подумать, что время так быстро пролетит.

Эта минута ностальгии должна была сыграть мне на руку.

– А сколько лет вам тогда было? – спросил я, несмотря на то, что ответ мне был хорошо известен.

– В пятьдесят девятом? Двадцать восемь. Как я вам уже говорил, меня тогда только приняли в отдел по расследованию краж и убийств. Не скрою, с кинозвездами мы нередко сталкивались: преступления против нравственности, наркотики, мошенничество… Но здесь, судя по всему, все было совершенно по-другому. Случаи пропажи без вести, которые расследовались в полицейском управлении, были редким явлением. Впрочем, в управлении никто не сомневался, что это дело быстро разрешится.

– По какой причине?

– Потому что департамент допросил чертову кучу свидетелей, друзей, знакомых… Короче говоря, в делах такого рода всегда находится кто-то, кто сливает вам информацию, позволяющую выявить подозреваемого. Или в худшем случае найти побудительную причину. Забудьте всех этих киношных мастеров дедукции! Дело расследуешь, только снашивая подошвы по тротуарам, а не сидя на стуле и ожидая, пока вдохновение пульнет тебе в пятку! И потом, начальник полиции задействовал тяжелую артиллерию. Все, что касается шоу-бизнеса, принимают всерьез: об этих делах постоянно писали в газетах.

– Управление полиции Лос-Анджелеса должно было сохранять лицо?

– Лучше и не скажешь… Департамент вылезал из пятнадцати лет скандалов и коррупции: уничтожение вещественных доказательств, подкуп свидетелей, некоторые полицейские агенты не останавливались ни перед чем. В одночасье ничего и не могло измениться. Полицейское управление было полно грязных субъектов, иногда куда хуже, чем те, которых арестовывали. Этот город смердел, как бордель во время отлива. И это не считая, что журналисты постоянно давили на нас. С тех пор как полицейские прекратили сливать им секретную информацию за несколько купюр, эти подонки нас постоянно изводили. Они не упускали случая пригвоздить нас к позорному столбу всякий раз, когда расследование терпело неудачу.

Хэтэуэй выпрямился на кресле и пристально посмотрел мне прямо в глаза.

– Что вы на самом деле ждете от меня?