Глава 26
Бродяги живут на тротуаре, в непосредственной близости от
шоссе, мусорных урн, канализационных люков, пожарных гидрантов, автобусных
остановок и витрин магазинов. День за днем бродяги медленно обходят
облюбованную территорию, останавливаются, чтобы поболтать с товарищем,
поглазеть на пробку перед светофором, запомнить в лицо нового наркоторговца.
Они вбирают звуки улицы, впитывают выхлопные газы и запахи дешевых забегаловок.
Забыв о времени, как сфинксы, бродяги сидят под окнами аптек в тени полосатых
навесов, и ничто не ускользает от их внимательных глаз. Если в течение часа
мимо дважды проедет один и тот же автомобиль, бродяги его запомнят. Если
раздастся пистолетный выстрел, они точно укажут, в каком месте. Если в частной
машине сидит переодетый в гражданское коп, его моментально вычислят.
* * *
– Там кого-то караулит полиция, – сказал Софии клиент.
София выглянула на улицу. Белый замызганный “форд” метрах в
пятидесяти от нашей конторы действительно смахивал на полицейскую машину. Через
полчаса София опять вышла на крыльцо. Машина стояла на прежнем месте. София
отправилась к Мордехаю.
Я спорил по телефону с чиновником из офиса окружного
прокурора. В пятницу после обеда бюрократическая машина ускоряет вращение
шестеренок, люди думают только о предстоящих выходных.
София и Мордехай явились вместе, дабы сообщить мне
неприятную новость.
– По-моему, там копы, – угрюмо предположил Мордехай.
Я испытал секундное желание нырнуть под стол.
– Где?
– На углу. Следят за нашими дверями больше часа.
– За тобой пришли, – сострил я.
Улыбок не последовало.
– Я навела справки, – ровным голосом произнесла София. –
Выписан ордер на твой арест. Тебя обвиняют в краже со взломом.
Кража! Тюрьма! Симпатичный белый парень в камере с отребьем!
Подавшись вперед, я изо всех сил постарался не выдать страха:
* * *
– Ничего удивительного. Переживем.
– У меня есть знакомый в офисе окружного прокурора.
Могу поговорить. Пусть разрешат явиться без сопровождения.
– Было бы здорово. – На самом деле поблажка мало что
значила. – Но я полдня болтаю с ними по телефону – никто никого не хочет
слушать.
– В офисе работают более двухсот человек…
Друзей вне улицы Мордехай не имел. Полисмены и прокуроры
являлись для него естественными врагами.
Мы спешно разработали план действий. София свяжется с
чиновником, оформляющим документы для освобождения под залог. Он встретит нас
на пороге тюрьмы. Мордехай попытается отыскать не слишком враждебно
настроенного судью. Ни слова не было сказано лишь о том, что сегодня пятница.
До понедельника я в камере могу и не дожить.
Мордехай и София отправились звонить, а я, вслушиваясь в
скрип входной двери, остался за столом – опустошенный, неспособный ни думать,
ни двигаться. Долго страдать от ожидания мне не пришлось. Ровно в четыре часа
дня вместе с двумя подручными порог конторы переступил лейтенант Гэско.
При нашей встрече на квартире у Клер я не жалел насмешек и
угроз – еще бы, ведь он малограмотный коп, а я дипломированный юрист. Я и
представить не мог, что в один далеко не прекрасный день Гэско получит
блестящую возможность отомстить мне.
Самоуверенно ухмыляясь и по-петушиному высоко подбрасывая
голенастые ноги, лейтенант приблизился к столу Софии.
– Мне нужен мистер Брок.
Я как раз с улыбкой на устах выходил из кабинета:
– Привет, Гэско. По-прежнему ищешь досье?
– Нет. По крайней мере не сегодня.
Появился Мордехай:
– Ордер у вас есть?
– Да, сэр. Выписан на имя мистера Брока, сэр.
– К вашим услугам, сэр. – Я пожал плечами. Ни при каких
обстоятельствах не терять присутствия духа.
Коп снял с ремня наручники.
– Я его адвокат, – заявил Мордехай. – Позвольте ознакомиться
с ордером.
Пока Мордехай вчитывался в постановление об аресте, коп
защелкнул у меня на запястьях холодные кольца наручников, стянув куда сильнее,
чем нужно. Я удержал болезненную гримасу. Во что бы то ни стало оставаться
презрительно спокойным.
– С удовольствием доставлю клиента по назначению, – казал
Мордехай.
– Весьма вам признателен, справимся сами.
– Куда вы направляетесь?
– В Центральный.
– Я подъеду, – заверил меня Мордехай.
Но больше, чем его обещание, меня утешил вид говорившей по
телефону Софии.
Немыми свидетелями сцены оказались трое безобидных уличных
джентльменов, зашедших перекинуться словечком с Софией. Они в недоумении
смотрели на мои руки, отведенные назад.
Через полчаса вся улица будет знать, что полиция арестовала
белого человека, юриста. Коп схватил меня за локоть и вытолкнул на крыльцо.
“Скорей бы в машину”, – подумал я, спускаясь по лестнице.
– Какая бездарная трата времени, – заметил Гэско, усаживаясь
на заднее сиденье рядом со мной. – По городу числится сто сорок нераскрытых
преступлений, на каждом углу торгуют наркотиками, их предлагают даже в школах,
а мы вынуждены валандаться с тобой.
– Ты начал допрос, Гэско?
– Нет.
– Отлично. В таком случае отстань.
Коп-шофер на бешеной скорости вел “форд” по Четырнадцатой
улице – ни мигалки, ни сирены, ноль внимания на светофоры и пешеходов.
– Если бы это зависело от меня – с радостью. Но ты встал
поперек горла каким-то бонзам. Прокурор сам сказал, на него давят с твоим
арестом.
– Кто давит?
Ответ был заранее известен. “Дрейк энд Суини” не станет
разоряться на болтовню с полицией, нет, она пойдет сразу к прокурору.
– Потерпевшие, – ядовито усмехнулся Гэско.
Сарказм вполне оправдан: забавно воображать компанию весьма
состоятельных юристов в качестве жертвы преступления.