Клинки кардинала - читать онлайн книгу. Автор: Алекс де Клемешье cтр.№ 13

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Клинки кардинала | Автор книги - Алекс де Клемешье

Cтраница 13
читать онлайн книги бесплатно

Поэта Трувера уговорили прочесть какое-нибудь сатирическое произведение. Надувая щеки от осознания себя настоящей жемчужиной если и не всего салона, то как минимум данной гостиной, Трувер прошел в центр и, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, громогласно объявил, что прочтет экспромты, пришедшие ему на ум при знакомстве с некоторыми присутствующими. Утвердившись в середине комнаты в нарочито небрежной позе, он, глядя в потолок, начал:

В своей тарелке без сомненья
Смешавши золото и медь,
Он все бледнел от несваренья,
Когда уж некуда бледнеть.
Так и в других делах негоже
Мешать в одно и Дух, и Грех:
Ты иль сиятельный вельможа —
Иль тень в чужой большой игре.
С таким-то несвареньем – в Рай?!
А нам за вами подтирай…

Присутствующие замерли, ошарашенные неслыханной наглостью слов. Бриссар едва не открыл рот. Вот так так! Будь Трувер дворянином – вызов на дуэль ему был бы обеспечен! Однако как поведет себя де Бреку, который не мог не сообразить, кому посвящен стих?

Барон некоторое время сидел молча, обдумывая продекламированное Трувером, затем, к пущему изумлению посетителей, учтиво склонил голову, будто признавая за поэтом право на подобную выходку. Фюмэ, Бриссар, да и все остальные попросту не могли поверить своим глазам: де Бреку сидел как ни в чем не бывало и, судя по всему, готовился слушать дальше. Даже напыщенный идиот Трувер, вздернувший нос к потолку, – и тот покосился на барона, желая удостовериться в произведенном впечатлении. Но пергаментное лицо де Бреку не выражало никаких эмоций. Поэту это явно не понравилось, злобная гримаса исказила на мгновение его лицо, но он довольно быстро справился с собою.

– Ну что ж? Продолжим! – бодрым тоном возвестил он и не стал заставлять гостей ждать:

По вечерам в салоне каждом
Нетрудно встретить сей типаж —
Он удовлетворяет жажду
Проникнуть в свет. Какой кураж!
Ему положены по роли
Любой костюм и текст любой.
Безродный никчемушный кролик
С безусой розовой губой —
Еще не понял ты, дружище,
Что лишь для анекдотов пища!

Несчастный юноша, еще недавно с восторгом рассуждавший о своем знакомстве с Лемерсье и достоинствах «жженого вина», не веря в происходящее, вытаращил глаза и покраснел до кончиков ушей. Казалось, еще чуть-чуть – и брызнут слезы обиды и ярости. Он не был готов к такой агрессивной и беспричинной атаке, он понятия не имел, как себя вести в подобной ситуации. Этот беспомощный розовощекий кролик, как метко назвал его Трувер, вертел головой, глядя то на обидчика, то на де Бреку, и все не мог решить, как ему следует поступить. По-хорошему, надо бы взять за шкирку грубияна и спустить с крыльца. Но раз тот худой и бледный барон, по персоне которого острослов тоже прошелся, сидит и ничего не предпринимает… Может, тут так принято? Может, такие стишки служат для удовольствия одних и воспитания самообладания у других?

На его счастье, в гостиную впорхнула Жюли – старшая дочь маркизы де Рамбуйе, которой не было и семнадцати и которая практически с рождения воспитывалась в салоне. Не обладая какой-то особенной красотой, она тем не менее была прелестной девушкой, любимицей всех без исключения посетителей. Сказав словечко там, пошутив тут, Жюли мгновенно вызвала улыбки, и даже «кролик» теперь краснел не от унижения, а от смущения – Жюли не могла не понравиться ему.

Однако то, как расслабились гости, вызвало раздражение поэта, о котором все словно забыли. Все еще стоя в центре комнаты, он откашлялся, привлекая, а вернее – возвращая себе внимание, и тут же затараторил:

Уж если мать ее в алькове Лежит в сиреневой парче…

– Довольно! – вдруг прервал его негромкий, но чрезвычайно выразительный голос. – Остановитесь, сударь. Наше с юным виконтом смирение не должно побуждать вас к низости по отношению к юной мадемуазель Жюли.

Жюли, пропустившая предыдущие выступления поэта, ничего не понимала, но улыбнулась еще светлее, чем прежде.

– О! Господину барону пришлись не по вкусу мои скромные строки? Может быть, господин барон желает обсудить их наедине? Возможно, на пустыре возле Турнельского дворца?

«Так это ловушка! – сообразил наконец Бриссар. – Рифмоплету во что бы то ни стало требуется принудить де Бреку к поединку! Вот так так! Но он же не может не понимать, что дворянин не станет марать руки о какого-то уличного поэтишку…»

Уголки губ де Бреку чуть дрогнули, а сам он поднялся со стула и вышел из своего угла.

– Как вам должно быть известно, сударь, – любезным тоном произнес барон, – еще король Генрих Четвертый своим эдиктом запретил обсуждать чьи-либо поэтические строки наедине. Особенно на пустырях.

– Даже если эти строки напоминают личное оскорбление?! – снова не к месту вспыхнул «безусый кролик»; он был до того взволнован происходящим, что, не выдержав, выскочил на середину гостиной, едва не столкнувшись с Трувером.

– Особенно! – подчеркнул де Бреку и слегка поклонился «кролику». – Особенно если они напоминают личное оскорбление, мой юный друг! Вот кабы некто не испугался в нашем присутствии поносить в непристойных выражениях Францию… Да, это можно было бы счесть поводом для наказания. Я имею в виду – действенного наказания.

Барон, приподняв брови, в упор уставился на Трувера. Тот побагровел. Разумеется, ему требовалось спровоцировать барона, но не такой ценой. Если до сей поры народ на площадях, да и некоторые представители сливок высшего общества довольно благосклонно встречали его оды и сонеты и даже поощряли его на создание новых сатирических куплетов, то теперь он весьма и весьма рисковал. Вот так скажешь недоброе слово о Франции – и завтра же имя твое станет моветоном, не говоря уже о творчестве.

– Что ж, извольте! – наконец с вызовом ответил он. – Та страна, в какую превращают Францию Красный герцог и его прихвостни, не достойна ни одного упоминания в книгах, которые летописцы оставляют для наших потомков!

Бриссар ухмыльнулся: как же быстро господин поэт перешел от стихов к прозе!

– Я удовлетворен подобной формулировкой, месье, – поразмыслив, кивнул де Бреку. – Сказанное вами можно признать достаточным основанием для того, чтобы мы уединились для продолжения беседы. Но, честно говоря, я попросту не представляю, как мне поступить. – Он с сожалением развел руками. – Я не уединяюсь с теми, чье настоящее имя мне неизвестно. Ведь может статься, что порка на конюшне – это все, на что может рассчитывать тот, кто оскорбил Францию в моем присутствии.

Трувер сверкнул глазами и сделал порывистый шаг. При этом он случайно отпихнул плечом некстати застрявшего посреди комнаты «кролика».

– Сударь! – возмущенно воскликнул юноша и схватился за шпагу. На счастье, Фюмэ, оказавшийся поблизости, придержал его за локоть, давая понять, что у него еще будет шанс поквитаться с дважды оскорбившим его поэтом, но сначала нужно дождаться завершения той сцены, что уже в разгаре.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию