Каждому своё 2 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Тармашев cтр.№ 72

Пыльная тьма вдали просветлела, и вскоре он добрался до котлована. Здесь копошилась техника, ведущая земляные работы, остальные машины использовались в качестве освещения, и было довольно светло, хотя видимость в условиях сплошного океана пыли все равно не превышала двух десятков метров. По этой причине котлован под ангар рылся шириной пятнадцать метров, длину пока решили ограничить тридцатью, потому что это была минимальная площадь, на которой можно было разместить всю имеющуюся технику за исключением БМП. На них места уже не хватало, но Порфирьев сказал, что толка от боевых машин один черт никакого. Они старые, дизельные и без боекомплекта. Если сгодятся на что-то, то только на запчасти к путепрокладчику, а этим можно будет заняться во вторую очередь.

Антон вышел в эфир и сообщил, что заходит в котлован. Порфирьев отдал приказ, и возящаяся в узком пространстве техника замерла, пропуская человека. Овечкин добрался до центра будущего ангара, нашел глазами вездеход на воздушной подушке и поспешил к кабине. Порфирьев сидел за штурвалом, в чужом скафандре высшей защиты, заметно являвшимся ему по росту прямо впритык, и руководил работами. Капитан, как все старшие начальники, не входил ни в какую рабочую смену и появлялся на работе ежедневно, пользуясь собственным графиком. Выходные начальству назначались отдельным приказом, составлявшимся помощниками Брилёва, но так как абсолютно все начальство являлось доверенными людьми полковника, то от перенапряжения никто из них не страдал. Исключение составлял, конечно же, Порфирьев. Он появлялся на поверхности каждую третью смену, как только истекали сутки между циклами антирада, а остальные смены сидел в диспетчерской и руководил работами оттуда, ориентируясь по данным с видеокамер работающей техники. Зачем было так надрываться, Антон не понимал. Умнее было бы поберечься, тем более когда предстоит экспедиция в Росрезерв, и не одна.

– Я закончил кожух. – Овечкин поставил контейнер с инструментом в ноги у пассажирского кресла и полез в кабину. – Теперь будет легче. Планирую закончить за три смены.

– Возвращайся в бункер, – кивком остановил его капитан. – Сегодня бураны со стороны эпицентра, фон слишком высокий. Ступай в медотсек, диспетчера я предупрежу. Снегирёву тоже. Инструмент отдай техникам, пусть зарядят аккумуляторы.

– Спасибо! – обрадовался Антон. – Это очень кстати! А мне не снизят отработанные часы?

– Не снизят, – прорычал Порфирьев. – Давай шевелись! Не задерживай, нам надо закончить план за семьдесят минут, сегодня всем лучше убраться отсюда пораньше!

Пока Овечкин спешил к воротам, капитан связался с диспетчером, и противовзрывная плита поползла в сторону, скрываясь в бетонной толще. Антон вошел в шлюз, махнул рукой камере видеонаблюдения, и запирающиеся ворота заглушили рев моторов продолжившей работы техники. Сегодня неплохой день! Даже лифтовую шахту во время спуска трясло всего один раз, да и то вибрации были незначительными. Он их даже не почувствовал. Понять, что шахту трясет, можно было по вспыхнувшему на сенсорной панели лифтовой кабине предупреждающему индикатору. Система сообщала о вибрации шахтного ствола и снижении скорости спуска согласно требованиям безопасности. Из-за этого лифт добирался до бункера значительно дольше, и внутри кабины противорадиационной обработки скафандра Овечкин оказался только через десять минут.

– Господин Овечкин! – сотрудница службы радиологического контроля с взволнованным выражением лица суетилась возле компьютерного интерфейса системы управления очисткой. – С вами все в порядке? Диспетчер сообщил, что вы получили сильную дозу облучения!

Пункт радиологического контроля организационно входил в состав входного блока, подчинялся дежурному диспетчеру и располагался сразу за шлюзовыми камерами. Территориально он состоял из трех помещений: помещения дезактивации, в котором, собственно, и находились кабины противорадиационной обработки, помещения контролеров, отделенного от дезактивационной толстой прозрачной стеной из освинцованного стекла, и помещения для снятия скафандров. В дезактивационной имелось пять кабин для очистки и шкаф для хранения радиоактивных предметов, которые нельзя оставлять на поверхности, но не имеет смысла подвергать очистке. Подобного инструмента было полно, изготовленный для галочки шкаф не мог вместить и трети, поэтому основную массу носимого оборудования приходилось оставлять в шлюзе. Из-за этого внутренняя шлюзовая камера походила на барахолку подержанного инструмента, украденного гастарбайтерами, разбежавшимися при приближении полиции.

Кабины, внутри которых проводилась противорадиационная обработка скафандров и прочих предметов, имели как ручную, так и автоматическую систему управления. Пользоваться ручной панелью, находясь внутри скафандра под струями различных очищающих порошков и жидкостей, было очень неудобно, и этот вариант предназначался для крайних случаев. В нормальном режиме кабины управлялись контролерами, наблюдающими за процессом как визуально, через прозрачную разделительную стену, так и посредством видеонаблюдения. Данные с соответствующих датчиков выводились на компьютерные панели, процесс был полностью автоматизированным, и присутствие человека-контролера требовалось для принятия решений в нестандартных ситуациях. Таковые случались нередко, но никакой сложностью обычно не отличались, что-то вроде того, как сейчас: Овечкину необходимо отнести на зарядку резак и пару других устройств, которые уже помещены в соседнюю кабину, и система запрашивает у контролера подтверждение на обработку нестандартного объекта. Потому что кабин для обработки оборудования в «Подземстрое-1» не имеется. Не предусмотрено проектом. Бункер создавался как автономный самодостаточный объект, которому не требовались работы на поверхности. Если бы не пять тысяч сто двенадцать человек вместо двух тысяч трехсот, то он таким бы и был. А так – так мы имеем мем «в этом отеле ни хрена нет».

– Надеюсь, до этого не дошло, – Овечкин немного расставил в стороны руки и ноги, принимая предписанную для процедуры позу, и внутри кабины засвистел сильный воздушный поток. Началось обеспыливание, первая стадия очистки. – Но сегодня бураны со стороны эпицентра, и без того смертельно опасный фон сильно подскочил, поэтому мы вынуждены сократить время пребывания на поверхности. Я работаю в самой опасной зоне, соответственно, вернулся первым. Остальное выяснится в медотсеке.

– Я очень переживаю за вас, господин Овечкин! – тон девушки сохранял тревогу. – Мы все волнуемся за строительные бригады, рискующие своим здоровьем ради общего выживания! Но за вас я переживаю особенно: ведь вы Инженер, уникальный специалист, которых очень мало, и вы рискуете жизнью!

– Кто-то должен делать это, – Антон приподнял руки, и контролер начала вторую фазу: очищение сухим порошком, подающимся под давлением. – Как вы правильно заметили, Инженеров очень мало. Но работы, выполнить которую может только Инженер, очень много. Необходимо идти на риск ради всех. Я уже не говорю об экспедициях.

– Как хорошо, что у нас есть такие герои, как вы! – тоном преданной фанатки воскликнула она. – Это вселяет в меня уверенность в завтрашнем дне! Весь Центр надеется, что вы решите проблему с продовольствием! Я все понимаю, но все равно очень переживаю за вас, господин Овечкин, вы слишком рискуете!