Русский аркан - читать онлайн книгу. Автор: Александр Громов cтр.№ 58

Кто-то сомневается в том, что так и случится?

Ум – умом, пустое упрямство не имеет к нему отношения. Поэтому Дмитрий Константинович и ругал про себя сестру дурой.

Сбежала! Ничего умнее выдумать не могла! Как в романах, чтоб их авторам в аду вовек из кипятка не выныривать! По всей империи ее ловят, а где она? Бог знает, в какую щель забилась. А может быть, удрала за границу, хотя жандармский полковник Гоцеридзе, помнится, докладывал иное. Но откуда Гоцеридзе может это знать, если его ищейки потеряли след? Из дедукции своей? Сестра все-таки умна, не всякий ее шаг продедуктируешь. К тому же еще и влюблена по уши, что для логики и вовсе губительно.

Вспоминая о логике, великий князь честно признавал, что тратить много времени на беспокойство по поводу участи сестры – неразумно. Ее ищут все жандармы империи и, надо думать, найдут. Еще будет время поплакать, коли придут дурные известия. Пока же надо ждать, не раскисать и работать.

А работы было по горло. Как можно более подробное знакомство с вверенным краем – пока на расстоянии, по картам и многостраничным докладным запискам. Вопросы освоения природных богатств. Концессии. Пути сообщения. Промышленность. Рыболовство и морская торговля. Судостроение. Отношения с Китаем, Кореей, а теперь еще и с Японией. Завоз продовольствия на казенные фактории на Камчатке и Курильской гряде, вывоз пушнины. Накопившиеся проблемы во взаимоотношениях с туземным населением. Английским хищникам, что спаивают чукчей и камчадалов и грабят их, пьяных, как хотят, показательно надавать по шеям, дабы зареклись впредь по-наглому ходить в русские воды. Выпросить у папá хотя бы полдюжины быстроходных военных судов для охраны побережья и столько же построить на месте. Оборудовать современный порт в Золотом Роге.

Это только главнейшее.

Временами молодость брала свое. В Москве великий князь нетерпеливо переждал все положенные изъявления верноподданнических чувств, отобедал у генерал-губернатора – и исчез неизвестно куда вместе с верным адъютантом Баклундом. Точнее, охране великого князя было известно «куда», но охрана помалкивала. Воротились искатели ночных приключений под утро, оба сине-зеленого цвета.

«Конь о четырех ногах, и то спотыкается», – мог бы сказать какой-нибудь доморощенный философ. А профессор модной науки психологии сказал бы иное: поиск сомнительных развлечений означает лишь то, что молодой человек не монах. И добавит, что тем лучше. Кто вечно держит себя в жесткой узде, тот с великим удовольствием наденет железную узду на других. Да еще с шипами внутрь.

В дальнейшем молодость новоявленного наместника проявлялась иначе. Из вагона, в котором теоретически должен был ехать начальник охраны, великий князь приказал сделать гимнастический зал. Повесил перекладину и кольца для тренировок телесной гибкости, боксерскую грушу и мешок с опилками для побиения боксом, устелил пол матами. Столяр в два счета смастерил шведскую стенку. Каждое утро Дмитрий Константинович целый час занимался французской гимнастикой и еще полчаса нещадно избивал безответный мешок. Доведя себя до седьмого пота, нырял в ванну, причем требовал, чтобы вода была холодная. И только после всех этих надругательств над собственным организмом великий князь садился завтракать.

Позавтракав, он работал до обеда, для чего уходил в вагон, служивший личным кабинетом, а по окончании обеда возвращался в гимнастический зал, наскоро преобразованный к тому времени в тир, чтобы пострелять из револьвера для улучшения пищеварения. После чего работал часов до семи вечера, а затем приказывал подать фехтовальные маски, нагрудники и эспадроны. За ужином – теперь уже с легким вином – великий князь подшучивал над адъютантами, а случалось, и над самим собой, смотря по тому, кто нынче вышел победителем, а кому досталось стальной полосой по голове и по ребрам.

Если о причудах цесаревича в мало-мальски приличном обществе предпочитали не говорить (разве что шептаться), то причуды его младшего брата, с должным уважением освещавшиеся прессой, служили излюбленной темой пересудов как столичных светских львов, так и провинциальных кумушек. Один газетный фельетонист осмелел до того, что выразил сожаление: нельзя, мол, поставить на рельсы манеж для верховой езды, а жаль, – и что бы вы думали? Тираж газетенки не был арестован, а редакции не пришлось платить штраф. Умные люди усматривали в этом дальновидную политику Третьего отделения: уж если подданные не могут не сплетничать об августейшей фамилии, пусть сплетничают о младшем сыне государя, ибо сплетни о старшем ввиду особенностей последнего разрушительны для монархии.

Вагон мотало на стрелках. Вагон был десятым по счету от паровоза, а всего вагонов в Литерном-бис насчитывалось двенадцать – ровно столько же, сколько в Литерном. Но половина вагонов в Литерном-бис пустовала.

Уже в первые дни пути Дмитрий Константинович выразил неудовольствие тряской и желание перецепить поближе к паровозу хотя бы вагон-кабинет. В ответ подполковник Огуречников, начальник личной охраны великого князя, почтительно поклонился, отчего его лысина тускло заблестела, будто маслом смазанная, и ответствовал: никак нельзя. То есть можно и теоретически и практически, но неразумно. Есть сведения: в пути возможно покушение бомбистов… Сведения, увы, темные и непроверенные, но подстраховка отнюдь не помешает. Статистика железнодорожных катастроф давно известна: когда паровоз сходит с рельсов, сильнее всего разрушается первый вагон, а выше всех взлетает третий либо четвертый. Последние вагоны могут даже вовсе не сойти с рельсов. В недлинных поездах, когда почти нет угрозы излома вагонной оси или разрыва сцепки, безопаснее всего находиться в хвосте поезда, но не в последнем вагоне.

– Почему же не в последнем? – с ядом осведомился великий князь, проиграв словесную пикировку со своим Аргусом.

– На всякий случай, ваше императорское высочество, на всякий непредвиденный случай…

– Перестраховщики! – бросил Дмитрий Константинович, без приязни глядя на жандармскую лысину. – Сестру найти не можете, а туда же… – И, заметив, как окаменело лицо Огуречникова, добавил: – Не обращайте внимания, прошу вас. Я не желал вас обидеть… Вы хотели сказать мне что-то еще?

– Ничего существенного, ваше императорское высочество, кроме того, что розыск упомянутого лица не прекращается. В меру сил его ведем даже мы, не отвлекаясь, разумеется, от исполнения прямых обязанностей…

Великий князь расхохотался.

– Даже вы, моя охрана? Ну и как успехи? Удалось ли напасть на след?

– Даже не на один, ваше императорское высочество, – с самым серьезным видом молвил подполковник. – Осмелюсь, однако, просить ваше императорское высочество не торопить меня с докладом, тем более что полученные нами сведения еще нуждаются в проверке.

В ответ Дмитрий Константинович махнул рукой.

– Уж лучше выполняйте ваши прямые обязанности, – недовольно морщась, произнес он. – Всё у вас, как я погляжу, нуждается в проверке… Впрочем, нет! Докладывайте сейчас. Какие такие следы вами обнаружены? Ну хоть один след?

И сразу же понял, что зря пытался уличить Огуречникова в фантазерстве.