История военной контрразведки. СМЕРШ Империй - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Шаваев cтр.№ 63

Опыт опытом, и принадлежность к военной генштабовской элите — отнюдь не недостаток, а достоинство, но вот исполнительностью и настойчивостью в добывании разведывательной информации «в поле» однофамилец бывшего военного министра явно не страдал, предпочитая обязательной для разведки конкретике и отточенной аналитике, базирующейся на совокупности бесспорных фактов, некие общие, пространные, напоминающие больше философские, рассуждения. Показателен один из докладов Ванновского, где он созерцательно умствовал:

«…Японская армия далеко еще не вышла из состояния внутреннего неустройства, которое неизбежно должна переживать всякая армия, основанная на совершенно чуждых ее народной культуре основаниях, усвоенных с чисто японской слепой аккуратностью и почти исключительно по форме, а отнюдь не по существу, как, впрочем, это замечается и во всех прочих отраслях современной японской жизни. Вот почему если, с одной стороны, японская армия уже давно не азиатская орда, а аккуратно, педантично организованное по европейскому шаблону более или менее хорошо вооруженное войско, то с другой — это вовсе не настоящая европейская армия, создавшаяся исторически, согласно выработанным собственной культурой принципам. Пройдут десятки, может быть, сотни лет, пока японская армия усвоит себе нравственные основания, на которых зиждется устройство всякого европейского войска, и ей станет по плечу тягаться на равных основаниях хотя бы с одной из самых слабых европейских держав».

Странно, но сей, с позволения сказать, «доклад» военного агента в стране, готовящейся к открытому военному столкновению с Россией, положительно оценен военным министром Куропаткиным, поставившим резолюцию: «Читал. Увлечений наших бывших военных агентов японской армией уже нет. Взгляд трезвый».

Однако одного только трезвого и не лишенного лирики издевательского словоблудия, но все же ПОВЕРХНОСТНОГО, если не сказать жестче — дилетантского — взгляда несшего службу в островной резидентуре военного разведчика на вероятного противника России на Дальнем Востоке, педантичному и абсолютно чуждому поэтизации военной информационной деятельности Главному штабу российской армии все же оказалось мало. Поэтому 28 августа 1902 года военным агентом в Японии вместо Ванновского назначили подполковника Владимира Константиновича Самойлова.

Самойлов на два года старше Ванновского и с не менее солидным послужным списком: Петровско-Полтавский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище, Николаевская академия Генерального штаба; вся служба — на Дальнем Востоке, в войсках пройден путь от командира роты до начальника штаба бригады.

Первая его реакция на оперативную обстановку в Японии близка к панической: «Все, что касается численного состава армии в Японии, составляет большой секрет и достать какие-либо сведения можно только случайно».

Тем не менее, хоть и далеко петербургское начальство, но глаза боятся, а руки делают. Если очень захотеть и ко всему приложить упорство и бесстрашие кадета, а также могучий интеллект выпускника Академии Генштаба, то и СЛУЧАЙ можно и нужно обратить в закономерность, причем закономерность результативную.

Во многом благодаря новому руководителю военной разведки в Стране восходящего солнца уже в первую половину 1903 года в российском Главном штабе стало известно, что численность японской армии составляет 10 375 офицеров, не считая офицеров запасных войск, и 348 074 нижних чинов, — оценка весьма и весьма близкая к действительной. Численность войск на Квантунском полуострове предполагалась в 160 тысяч человек (в действительности к середине 1903 года на материке было 206 тысяч японских военнослужащих); это далеко не минус в оценке работы Самойлова.

В сентябре 1903 года изрядно заматеревший в японских тайных баталиях Самойлов уверенно докладывает: «Флот готов… отправка даже значительного отряда на материк не встретит особых затруднений и может быть произведена почти внезапно».

В декабре 1903 года, то есть практически за полтора месяца до начала войны, Самойлов докладывает: «…через два месяца на Ялу (привет «безобразовской клике»! — Авт.) может быть 10… и все 12 дивизий…».

В январе 1904 года Самойлов предупреждает, что война «может разразиться каждую минуту».

Удивительно и стратегическое предвидение подполковника-разведчика, смело ориентирующего военного министра генерала от инфантерии и генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина: «Основным планом действий японцев будет попытка одержать над нами частный успех до сбора нами достаточных сил и затем надеяться на вмешательство других держав, неспособных допустить, чтобы Россия раздавила Японию».

Самойлов сумел зорко подметить характерные тактические особенности японской армии: большую подвижность, многочисленную и хорошо обученную артиллерию, мужество солдат и офицеров и их бесстрашие, неумение пользоваться конницей, непривычку к ночным маршам, чувствительность ко всяким неожиданностям и случайностям.

Оценивая не только тактику и стратегию противника, но и вероятную модель действий наших сил, Самойлов рассуждает об упущенных флотом шансах «потопить две дивизии и разбить конвоирующую эскадру», что свело бы на нет превосходство японской армии на материке.

Профессионализм Самойлова как разведчика, точное прогнозирование военно-политической обстановки в контрасте с аморфностью и инертностью его предшественника были оценены по достоинству: на посту военного агента в Японии Самойлов оставался вплоть до октября 1916 года, в 1911 году заслужил генеральское звание.

Справедливости и объективности ради заметим, что неудачливый разведчик Г.М. Ванновский после откомандирования из Японии блистательно раскрылся как умелый командир конных частей и соединений, занимая последовательно должности командира драгунского полка, бригады, кавалерийской дивизии. С началом мировой войны в 1914 году он возглавил Донскую казачью дивизию, завоевал славу храброго кавалериста, стал одним из первых высших офицеров, награжденных в войну орденом Святого Георгия 4-й степени, в 1915 году получил звание генерал-лейтенанта, войну закончил командармом. Разведывательная миссия в Японии вряд ли оставила у него приятные воспоминания, хотя вина в этом не столько самого Ванновского, сколько его начальников-лоббистов, ошибочно доверивших безусловно достойному строевому офицеру ответственнейший участок напряженной работы по добыванию и анализу информации, для чего он оказался совершенно непригоден.

Лишнее доказательство тому, что разведка и лихая кавалерия — призвание и вид деятельности, несомненно, нужные и почетные, требующие незаурядных способностей, заслуживающие уважения, возможно, и преклонения, но совершенно разные прежде всего по соотношению и соразмерности сторон в классическом наполеоновском квадрате, а именно гармоничном сочетании УМА и ВОЛИ офицера.

Не дремала и российская военно-морская разведка.

Капитан второго ранга Александр Иванович Русин, находившийся в должности военно-морского агента в Японии с 1899 года, вычислил мобилизационные возможности страны пребывания и доложил в Петербург практически точные и соответствующие реалиям данные — 633 415 человек. Мало того, в марте 1903 года Русин представил в Главный морской штаб данные о военном плане Японии против России, где указал основные пункты стратегического замысла японского командования: