Чапаев - читать онлайн книгу. Автор: Павел Аптекарь cтр.№ 35

— Жена? — спросил Чапаев.

— Да, — ответил Фурманов.

Я еще глубже юркнула под одеяло.

— Зачем?

— Она политпросветом будет заведовать.

— А, культуру, значит, садить будет…

На этом разговор закончился».

Вскоре в дневнике будущего писателя появилось первое впечатление о своем герое: «Передо мною предстал типичный фельдфебель, с длинными усами, жидкими, прилипшими ко лбу волосами; глаза иссиня-голубые, понимающие, взгляд решительный. Росту он среднего, одет по-комиссарски, френч и синие брюки, на ногах прекрасные оленьи сапоги. Перетолковав обо всем и напившись чаю, отправились в штаб. Там он дал Андросову много ценных указаний и детально доразработал план завтрашнего выступления. То ли у него быстрая мысль, то ли навык имеется хороший, но он ориентируется весьма быстро и соображает моментально. Все время водит циркулем по карте, вымеривает, взвешивает, на слово не верит. Говорит уверенно, перебивая, останавливая, всегда договаривая свою мысль до конца. Противоречия не терпит. Обращение простое, а с красноармейцами даже грубоватое…

Я подметил в нем охоту побахвалиться. Себя он ценит высоко, знает, что слава о нем гремит тут по всему краю, и эту славу он приемлет как должное. С товарищами я лажу, они меня знают и любят…»

Фурманов сразу заметил, что наш герой отличался от своих соратников: «Чапаев выделялся. У него уже было нечто от культуры, он не выглядел столь примитивным, не держался так, как все: словно конь степной сам себя на узде крепил. Лишь встретился на пути Чапаев — этих вольностей с ним уж нет. Не из боязни, не оттого, что неравен, а из особенного уважения: хоть и наш, дескать, он, а совершенно особенный, и со всеми равнять его не рука». Вскоре после прибытия в штаб бригады Чапаев подробнейшим образом изучил план операции в направлении станицы Сломихинской; этот удар, по плану командования 4-й армии, должен был отрезать Уральскую группировку казаков от Лбищенска одновременно с наступлением Северной группы (1-я бригада 25-й дивизии и 25-й кавполк), которой командовал Иван Кутяков, и завершить разгром белоказачьей армии. Как писал Фурманов, план наступления Чапаев кардинально переработал. Краснокутскому, Савинскому и Интернациональному полкам предписывалось в ночь на 10 марта выйти из Александрова Гая и занять исходные позиции в семи с половиной верстах от Сломихинской, чтобы с рассветом атаковать станицу. Краснокутский полк наступал с фронта, остальные охватывали укрепленный пункт с флангов.

Бой у станицы красочно описан Фурмановым:

«Подпустив саженей на триста, казаки ударили орудийным огнем. За артиллерией с окраинных мельниц резнули пулеметы… Цепь залегала, подымалась, в мгновенную мчалась перебежку и вновь залегала, высверлив наскоро в снегу небольшие ямки, свесив туда головы, как неживые…

Орудия ревом крыли окрестность. Шарахался по полю гул, будто метался в стороны и смертно ревел гигантский зверь, загнанный в круг. В стоне, в свисте и в реве шли веселее цепи, ободренные огнем. В черной шапке с красным околышем, в черной бурке, будто демоновы крылья летевшей по ветру, — из конца в конец носился Чапаев. И все видели, как здесь и там появлялась вдруг и быстро исчезала его худенькая фигурка, впаянная в казацкое седло. Он на лету отдавал приказанья, сообщал необходимое, задавал вопросы. И командиры, так хорошо знавшие своего Чапая, кратко, быстро сообщали нужные сведения — ни слова лишнего, ни мгновенья задержки…

Цепи кидались стремительным бегом. В тот же миг срывались с цепей казачьи пулеметы. Цепи падали ниц, впивались в снежную коросту — лежали замертво, ждали новую команду. Позади цепей носился Чапаев, кратко, быстро и властно отдавал приказанья, ловил ответы…

Он скачет туда, на левый фланг, где грозно сдвинулась опасность. Казаки несутся лавой… Уж близко видно скачущих коней… Подлетел Чапай к командиру батальона:

— Ни с места! Всем в цепи… Залпом огонь!

И он пронесся по рядам припавших к земле бойцов.

— Не робей, не робей, ребята! Не вставать… подпустить — и огонь по команде… Всем на месте… Огонь по команде!!!

Крепкое слово так нужно бойцам в эти последние, роковые мгновенья! Они спокойны… Они слышат, они видят, что Чапаев с ними. И верят, что не будет беды… Как только лава домчалась на выстрел — ударил залп, за ним другой… кинулась нервная пулеметная дрожь… Лава сбилась, перепуталась, замерла на мгновение… Еще миг — и кони мордами повернули вспять. Казаки мчатся обратно…

Сбита атака. Уж бойцы от земли подымают белые головы. У иных на лицах, неостывших и тревожных, чуть играет пуганая улыбка… Цепи идут под самой станицей… Чаще, чаще, чаще перебежки… Пулеметный казацкий огонь визгом шарахает по цепи. И лишь она вскочит, цепь, — бьют казацкие залпы, их покрывает мелкая волнующая рябь пулеметной суеты… Уж бойцы забежали за первые мельницы, кучками спрятались, где за буграми, где у забора — все глубже, глубже, глубже — в станицу…

И вдруг взорвалось нежданное: “Товарищи! Ура… ура… ура!!!”

Цепь передернулась, вздрогнула, винтовки схвачены наперевес, — это порывистой легкой скачью неслись в последнюю атаку… Больше не слышно казацких пулеметов: изрублены на месте пулеметчики… По станице — шумные волны красноармейцев… Где-то мелькают последние всадники… Красная Армия вступала в станицу Сломихинскую…»

Надо отдать должное литературному мастерству Фурманова: он нарисовал яркую и динамичную картину сражения и показал огромную роль Чапаева, который успевал каждый раз появиться в критический момент боя, уверенный в успехе вверенных ему полков. Но эта картина мало соответствовала реальной ситуации на фронте. Чапаев в бурке, стремительно перемещавшийся с фланга на фланг на лихом коне, — это вымысел автора, необходимый элемент героического образа начдива. Весной 1919 года у Чапаева уже появился автомобиль. Шофер Василий Козлов вспоминал, что не раз доставлял начдива вместе с комиссаром и адъютантом на передовую и с наганом в руке ожидал исхода боя. Но автомобиль и последующее передвижение ползком и короткими перебежками выглядят не очень романтично и противоречат представлению о неустрашимом и непобедимом военном вожде. Поэтому вместо человека на переднем сиденье «форда» мы видели Чапаева в романе и затем в фильме на коне.

Впрочем, вымыслом во многом является и сам ожесточенный бой под Сломихинской. Леонид Масянов, один из уцелевших уральских казаков, писал, что станицу удерживал усиленный пулеметами и батареей заслон, целью которого было прикрыть отход главных сил армии и мирных жителей из района Уральска на юг области. После короткого сдерживающего боя казаки оторвались от красных частей. Сводка штаба Александрово-Гайской группы была на редкость лаконичной, несвойственной для Чапаева: «Доношу, что сегодня в 13 часов дня Сломихинская занята войсками Алек[сандрово]-Гайской группы. С нашей стороны потери незначительные. Силы противника в два раза превышают численность наших войск. Техническое вооружение противника: 5 3-дюймовых орудий и одно 1,5 дюйма и более 30 пулеметов. Противник отступил по направлению Мар Тазуба, 2,5 верст северо-восточнее Сломихинской».