Любовь горца - читать онлайн книгу. Автор: Керриган Берн cтр.№ 44

– Что?

– С гувернанткой, ты, поганый бастард? Ты хватал ее своими грязными лапами? – заорал Лиам.

Неужели он попробовал на вкус ее сладость? Неужели ее губы так же раскрылись навстречу ему, как раскрылись Лиаму? Он должен это знать, даже если это знание толкнет его за грань безумия.

– Если говорить по существу, я не являюсь бастардом в полном смысле слова.

Но легкомысленный тон брата только разжег огонь, возникший благодаря алкоголю, бродившему в крови.

– Прекрати болтать и не старайся выглядеть слишком умным, – грубо заорал Лиам. – И не надо меня учить!

Лиам быстро повернулся к брату, и тот не успел убрать с лица циничную усмешку, однако стоило Лиаму сделать шаг, и эта усмешка тут же пропала.

– Запомни, Гэвин, я через горло вырву из тебя позвоночник и ни секунды не пожалею…

– Ну хватит. – Граф поднял руки в примиряющем жесте, зная, если Лиам назвал его по имени, то выполнит обещание. – Нет, я оставил ее такой же нетронутой, какой она была, я говорю правду.

Лиам остановился. Его способность быстро и четко определять ложь на этот раз его подвела – сознание было смутным.

– Тогда почему ты в моем доме, за моим столом говорил с ней так, будто она твоя любовница? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

Торн пожал плечами в знак примирения.

– Я просто с ней флиртовал, Лиам. Она – красивая женщина с большими грудями, а я люблю хорошеньких женщин, хотя до ее грудей не дотрагивался…

Лиам схватил брата за грудки и едва не поднял его над полом:

– Только попробуй открыть свой поганый рот по ее поводу, и я вырву у тебя кишки и разбросаю по полу!

Торн широко раскрыл зеленые глаза не столько от страха, сколько от удивления:

– Да ты сам ее хочешь! – вымолвил он.

– Haud yer wheesht! – Лиам отпустил брата так быстро, что тот чуть не упал, и повернулся лицом к столу, изо всех сил стараясь остановить бешеное биение сердца.

– Боже мой, Лиам, после всех лет самоотречения ты запал на гувернантку?

– Я же сказал, Haud yer wheesht! – и не в силах больше сдерживаться, Лиам стукнул по первой же вещи, попавшейся под руку.

Пачка писчей бумаги, бронзовое пресс-папье и ящик с письменными принадлежностями полетели в сторону книжного шкафа и рассыпались по полу в беспорядке. Он попытался наполнить легкие воздухом, но ребра сжало словно тисками. Тогда Лиам пошел к буфету и стал вытаскивать пробку из графина, выискивая глазами достаточно большой стакан, чтобы утолить терзающую его жажду.

– У тебя появились проблемы с выпивкой, брат? – спросил Торн холодно.

– Моя единственная проблема, что у меня их нет.

Черт с ним, со стаканом! Лиам запрокинул голову и сделал большой глоток скотча, названного его именем. Огненная жидкость потекла по горлу, проникла в грудь и дала возможность сделать вдох. Сейчас его выдох можно поджечь, так он был насыщен алкоголем, но Лиаму было наплевать. Лучше пить, чем дойти до братоубийства. К тому же он не хотел, чтобы Джани пришлось убирать за ним кровь с пола.

– Такой человек, как ты, не может иметь такую женщину, как она, Лиам.

Не много есть на свете людей, кто мог сказать ему такое, и при этом остаться живым. Лиама поразило, что брат не боялся его.

– Любому видно, что кто-то обращался с ней грубо, а в твоих руках она сломается, как все женщины, которые имели несчастье любить лэрда Рейвенкрофта.

Слова брата вонзились в его спину как кинжалы. Правда прошла сквозь кожу, сквозь кости и застряла в сердце. Язык брата подобен острому лезвию, и он владеет им мастерски. И так было всегда.

– Думаешь, я сам этого не знаю? – спросил мрачно Лиам. Теперь он стал искать стакан для виски. – Ты думаешь, в твоих руках ей будет лучше? Ты – игрок, развратник, легкомысленный негодяй, коллекционирующий женщин, как безделушки. У кого хватило наглости соблазнить жену родного брата?

То, как напряглось лицо Торна, сказало Лиаму, что его кинжал тоже достиг цели.

– Не впутывай сюда Колин. – Торн оттолкнул ручку кресла, на которую облокачивался. – И если ты помнишь, братец, это ты у меня ее отнял!

– Ты прекрасно знаешь, я понятия не имел, что она твоя. Отец скрыл это от меня, и ты ничего мне не сказал…

За долгие годы Лиам передумал много разного и ужасного о своей покойной жене, но не смел сказать о своих мыслях вслух, так как это привело бы к опасному обострению враждебности между братьями. А теперь говорить об этом значило сказать дурно о покойнице.

– Эта женщина вышла замуж за меня, а не за тебя, потому что я – маркиз, а ты – только граф. Она хотела получить того, кто будет наследником. Как ты можешь любить ее после этого?

Гэвин смотрел в сторону, и сквозь вечно циничное выражение на его лице проглянула душевная боль.

– Ничего нельзя сделать с душой, если она нашла свою половину. Мы оба знали, что с ней не все в порядке. Что она… нездорова. Но были дни, когда она была такой чистой, такой разумной. Когда она… светилась. – Взгляд Торна смягчился, пока он всматривался в прошлое. – И те дни стоили всей боли, которую я испытал из-за нее.

Он посмотрел на Лиама. Его волосы поблескивали цветом обжаренного ячменя, который они выгружали из печи, глаза потемнели и глядели строго.

– Думаю, если бы она… была в ясном уме, он вышла бы за меня.

– Думай, что хочешь. – Лиам повернулся, чтобы посмотреть на брата через стекло стакана, из которого утолял жажду.

Обо всем этом они уже говорили лет десять назад. Колин была безумна, и безумие превратило ее в злобную фурию. Злую настолько, что она казалась почти нечеловеком. Или, возможно, постоянная раздвоенность была для нее непереносимой. Возможно, она так и не научилась прятать свое несчастье, как это делает большинство.

– Ты ею воспользовался, – прорычал Лиам. – Черт возьми, ты воспользовался ее слабостью.

Глаза Торна блеснули, подобно молнии над зелеными болотами.

– Это была всего одна ночь, Лиам. Ты уехал так надолго. Ей было одиноко, а я был влюблен. И это случилось только однажды.

– Это ты так говоришь.

– Так. Это. Было. Мы об этом уже говорили. Я сказал ей, что мы совершили ошибку и я должен признаться, что согрешил против тебя.

Торн стиснул зуба, и его красивое лицо стало теперь жестоким и злым.

– Я проливал за тебя кровь, – произнес Лиам тихо, почти шепотом.

Вот она, черная истина, лежащая между ними гниющим грузом. На спине Лиама были шрамы, которые должны были исполосовать спину брата. Он принял на себя столько жестокости, столько боли, когда пытался защитить братьев от свирепого отца.

– Я проливал за тебя кровь, а ты меня предал!