Наставления бродячего философа. Полное собрание текстов - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Сковорода cтр.№ 99

и следом: «Изойдет вслед ее…» (Сирах)

и путем: «На путях ее (премудрости) присядь…»

и оконцем: «Проницающий сквозь оконца ее…»

и тенью: «Люди, сидящие во тьме…»

Сии суть сидящие с Валаамом на подлости тленных образов, падая долу, и не восстанут в совет праведных, доколе от тени не подымутся и не пролезут стен дома сего, разве о Боге. «Те сняты были и пали».

Вспомните читанное из Иоиля в день пятидесятницы: «Дети Сиона, радуйтесь, ибо дал вам пищу в правде…» «Изолью от духа моего на всяку плоть (образов) и прорекут сыновья ваши, и дочери ваши, и старцы ваши, сны узрят…»

«Дам чудеса на небесах вверху. И знамение на земле внизу…» (Деяния апостолов, гл. 2). Вспомните не во тьме, но в горнице сидящих апостолов: «И начали говорить, ибо дух дал им…» Кроме того…

Афанасий. О брат Лонгин! Долго везешь твою околесную, с твоими херувимами, верблюдами и ослами. У кольца нет конца, по пословице, и у твоей речи.

Ермолай. Не мешай ему, Афанасий! Мне много хорошего привела на память речь его. Вспомнил я Дамаскинову оду ^[156], которую поют в пресветлейшее воскресения утро: «Богоотец посему Давид…» Образы, или символы, дали вспомнить сень Авраамову, приемлющую в себя трисолнечное единство Божие, и кто мне воспретит мыслить, что Авраам сению своею служит Вышнему? Авраам образует вечного тень, свидетельствует об истине 70 старцев, Моисеем избранных служить скинии откровения. Скиния – значит куща, сень, шатер. В сию сень нисходит. и почивает дух Божий. «Припочил дух на них и пророчествовал» (Числа, гл. 11).

Иезекиилевские твои, друг мой Лонгин, колеса привели на ум венец Павла, воздаваемый ему не в наш день, но в день оный. Вспомнил и перстень, обручающий в жизнь вечную: «Обручу тебя себе вовек… Обручу тебя себе в вере, и узнаешь Господа» (Осия, гл. 2).

Вспомнил и монисто возлюбленной невесты. «Сердце наше привлекла ты единым от очей твоих, единым ожерельем шеи твоей». Ожерелье на шее есть то же кольцо, состоящее из шариков. Вспомнил и яблоко огороженного сада.

А что есть яблоко, если не шар? Что ж есть шар, если не фигура, состоящая из многих колес? «Положите меня в яблоки, ибо уязвлена я любовью». Если бы оно было не тем, никогда бы не сказал Соломон: «Как яблоко золотое в серьге сардийского камня, еще скажи слово приличное ему» (Притчи, гл. 25).

Дражайший твой анфракс и фарсис привели сие: «Утверждение премудрости избраннее золота; вселения же разума дражайше серебра» (Притчи, гл. 16).

Сияние премудрости Божией, из тленных образов блистающей, подобны есть драгоценному сокровищу, в недрах сокровенному. Но очи… очи, зарею Божества блистающие, очи спасительные… очи, тобою упомянутые, представили мне жалости достойного без очей Самсона. Очи сильнейшему сему мужу и судье израильскому выкололи те, кто Исааку грязью затаскали источники. «Очи твои, как озера в Есевоне». Плачет Иеремия о сих очах: «Как омрачил в гневе своем Господь дочь Сиона, сверг с небес на землю славу Израилеву!.. Погрузил Господь и не пощадил. Все красное Иакова разорил. Твердыни дочери Иудиной изверг… Око мое погрязнет… Око мое закрывается… Оскудели очи наши… Померкли очи наши… Рассыпалась радость сердец наших. Упал венец с главы нашей…»

Но никогда они пуще затасканы не были, как в наше время, да не видим то: «Блаженны очи видящие, которых видите». Тут о сем же Иов: «Кто меня устроит по месяцам прежних дней?.. Око было слепым, нога же хромой… Ныне же поругавшиеся малейшие… ни лица моего не пощадили от оплевания». «Обратилися в плач гусли. Песнь же моя в рыдание мне: знаю, что смерть меня сотрет».

В сих Господних очах высокое знание утаивается. «Очи Господни соблюдают чувство» (Притчи, гл. 21).

Сие чувство есть источник мира и веселья. «Видящее око доброе веселит сердце» (Притчи, гл. 15).

Сие Божественное око одно только светится. Один Бог, одна вера, одно око и в Библии и везде. «Сердце наше привлекла ты одним от очей твоих…»

О, преблаженное и вечно сияющее око! Привлеки нас, яви нам вид твой и услышан сотвори нам голос твой, ибо голос твой сладок и образ твой красен. «Голос грома твоего в колесе».

Наконец, вздумалось мне Навиново солнце. Но кто нам удержит оное солнце: «Солнце, пожигающее горы?» Кто поставит в чинном стоянии намеренные точки его?

«Пока дышит день и движутся сени, да увидим не лицо Господне на творящих злое, но последующее за лицом, образующим сияние Божественного вида его, по примеру Моисея: „Лицо же мое не явится тебе“». «Господь же благословил последнее Иова…» Но теперь только лишь пришла мне на ум Илиина колесница огненная…

Афанасий. Куда вам, братцы, понравилась околесная! Один устал, другой начал.

Яков. Подлинно жалки израильскому сердцу иноплеменничею рукою выколотые очи Самсона. Самсон – значит солнце, но Господь, слепцов умудряющий, может ему по времени опять возвратить очи его и сделать из яда съедобную пищу, а из мертвой ослиной челюсти извести сладчайшее питье нетленного источника, как обещался: «Если и что смертное изопьют, не вредит им».

Ермолай. Ах, не один Самсон слеп. Иов, Давид, Соломон, Товит и прочие суть слепцы, при пути сидящие и вопиющие: «Взгляни на меня и помилуй меня…» «Очи наши к Господу Богу нашему…»

Один Господь, мимоходя, сокровенные их очи открывает.

«Просветишь тьму мою…» «Наведу слепых на путь, которого не видели; и по путям, которых не знали, ходить научу их; превращу для них тьму в свет и трудное в легкое» (Исайя, гл. 42).

Тогда сии нищие богатеют, недужные исцеляются, мертвые встают. «Тогда вскочит хромой, как олень…» Идет и мимо Моисея Господь: «Покрою рукою моею над тобою, пока мимо иду».

Ожидает и Исайя гадания Израилевого и говорит, что не минует меня Господь мой. Просит Иеремия: «Исцели меня, Господи, и исцелею… Ибо хвала моя ты» (гл. 17) Жаждет сего же и Аввакум: «Не ты ли искони, Господи Боже, святой мой – и не умрем. Знаю, что присносущен есть, который должен искупить меня и на земле воскресить» (Иов, гл. 19).

Словом сказать, всех их взор и вход к Ною: «Не старались воочию безумных умереть… они же суть в мире…» А исход из ковчега на сушу. «На месте злачном, там посели меня…»

Что деревьям плод и цвет, что ночи дневной свет, что солнцу лучи, что вечерней зари темно блистающие волосы, то и израильскому роду намеренная точка их, помазанный Господь их. Его лучи суть свет очей их, сердца радость, волос и венец главы.

Мы думали (плачет Иеремия), находясь сенью Божиею между незнающими Бога, надоумить их о ведении Божием, и сие будет нам защитой, но не так последовало. Они начали щипать тление наше, а растленными мыслями намеренную точку нашу совсем задавили.

Дух лица нашего, помазанный Господь, яд был в растлениях их, о нем же я сказал: «В сени его поживем в язычниках» (гл. 4). Скорейшие были гонящие нас паче орлов небесных… «Положили трупы рабов твоих, муку птицам…» Однако же волос головы их на время может, а вовек погибнуть не может. Конечно, по времени над трупами рабов Божиих соберутся небесные орлы, силою того: «Призывающий из востока птицу…» (Исайя, 46). «Птицы да умножатся на земле» (Бытие, гл. 1). «Око, ругающее отца… да исторгнут его вороны из дебрия и да съедят его птицы орлы» (Притчи, гл. 30).