Козля от стада осталось до беса.
Се ж и товарищ бежит – Волк из леса,
Кинулось было с начала в утеки.
Потом став, так сказало Драпеке:
«Я знаю, что мне нельзя минуть смерти
От твоих зубов. Но будь милосердый!
Сделай, молю тебя, ту милость едину:
На флейтузе мне заграй на кончину,
Чтоб моя мне жизнь увенчалась мила,
Сам, мудрый, знаешь, что в конце вся сила…»
«Не знал я сего во мне квалитета», —
Волк себе мыслит… Потом минавета
Начал надувать, а плясать Козлятко,
Волка хвалами подмазывая гладко.
Вдруг юрта собак, как вихрь, вкруг их стала.
Музыканта из рук и флейта упала.
Просто до Волка – сей, тот щипнет, укусит.
И сам капельмейстер плясать уже мусит.
Вдруг Черногривка хвать за поясницу,
А Жук с Белком за горлову цевницу,
Кудлай да Гривко упялися в бедра.
Вопль раздается в долинах от вéдра.
Еще ж наспел Хвост, сюда ж рыло пхает, —
Не дотолпятся. А он вздыхает:
«Начто (сам себе) стал ты капельмейстром,
Проклятый, с роду родившись кохмейстром?
Не лучше ль козы справлять до россолу,
Неж заводить музыкантскую школу?
А!а! достойно!..» А собаки, рыла
Потопивши, рвут… И так смерть постигла.