Когда погаснет лампада - читать онлайн книгу. Автор: Цви Прейгерзон cтр.№ 108

— Вот они где! — лучи фонарей скользят по испуганным лицам людей, жмущихся по углам гробницы.

На хорошем немецком обращается к эсэсовцу Берта Абрамовна Шапиро. Она говорит ему, что люди собрались здесь, чтобы помолиться у святой могилы.

— Деньги! — рявкает в ответ Курт Вирт, командир взвода.

Это полный немец лет тридцати с пронзительным взглядом и торчащими вверх усами. Евреи должны немедленно сдать все имеющиеся у них деньги и ценности. Тот, кто утаит хоть копейку, будет убит на месте.

Люди развязывают узлы, шарят по карманам, вытаскивают банкноты, монеты, часы. «Еще! Давай еще!» — все исчезает в загребущих эсэсовских руках. Молчат глухие стены гробницы; лишь крошечное слуховое оконце, сквозь которое не протиснуться и ребенку, слепо смотрит на обреченных людей.

— Ждите тут до утра! — говорит эсэсовец.

Палачи выходят в соседнюю комнату и запирают за собой дверь. На рассвете евреи сами выроют себе могилу. Эсэсовцы перешучиваются: довольными останутся все — и начальник гестапо, и сами евреи. В конце концов, они лягут в землю не где-нибудь, а на собственном кладбище.

Немцы и полицаи устраиваются в штибле на ночлег. Делать нечего, придется посторожить этих грязных евреев. Они предусмотрительно захватили с собой поесть и теперь достают еду из машины, которая привезла их сюда. На столе появляется бутылка. Палачи услаждают утробу выпивкой и жратвой. Самодовольный гогот и сытое рыгание с этой стороны двери; молчание сломленных людей — с той. Лишь бормотание Гинцбурга слышится в мертвой тишине. Он наизусть читает Давидовы псалмы. Глаза черного габая закрыты, в напряженном безмолвии звучит его неистовый шепот:

С грохотом распахивается дверь. Осоловелые глаза эсэсовца всматриваются в лица евреев. Доннерветтер! Они и вправду молятся! Вместо того чтобы прощаться с жизнью, прощаются со своим еврейским Богом. Не сомневайтесь, завтра утречком вы повстречаетесь с ним лицом к лицу…

Взрыв хохота, звон бутылки о стакан. Немец вновь захлопывает дверь и навешивает на нее замок. Палачи больше не планируют отвлекаться — зачем? Все равно до утра их жертвы никуда не денутся. Вдруг Гинцбург подзывает Вениамина. Тот неохотно подходит и подставляет ухо под сиплый взволнованный шепот габая:

— Я слышал голос! Под светильником есть пещера! Можно спасти людей…

Вениамин отстраняется; перед его глазами покачивается безумное лицо с горящими глазами. Странные слова, но, когда нет выхода, цепляешься и за такие.

— Молитесь, молитесь, реб Арон, — шепчет Вениамин.

Вениамин осторожно сдвигает в сторону маленький столик и обнаруживает под ним пыльную плетеную дорожку. А что под ней? Деревянная крышка! Он приподнимает крышку — яма! Вниз ведет несколько ступеней. Вениамин спускается в яму и обнаруживает дверь. Она закрыта, но поддается нажиму его руки. Парень протискивается в тесный проем, зажигает спичку и видит пещеру. Его не покидает ощущение, что он уже побывал тут когда-то. В рассказе старой Эсфири? В собственном сне, навеянном этим рассказом? Так или иначе, туннель должен вывести к реке.

Парень возвращается в шатер. Глаза обращаются к нему с немым вопросом и надеждой. Вениамин прикладывает палец к губам. Главное — не поддаваться панике. Из-за двери доносятся пьяные песни и выкрики немцев. А здесь — здесь должны звучать печальные молитвы. Пока немцы слышат их, они уверены, что все в порядке.

— Молитесь, реб Арон, молитесь!

Легкое движение в комнате. Слышен приглушенный голос Шапиро. Он призывает к полной тишине. Впереди пойдут Вениамин и Янкл Левитин. За ними — Голда с Ахувой, Песя, Бася, Сарка, акушерка Голда, доктор Энгертов, другие старики. Шапиро, Лейбка и Берман будут замыкающими. Арон Гинцбург уйдет последним.

— Молитесь, реб Арон, молитесь!

Ахува потягивается на руках у Голды. Энгертов срочно вкалывает ей новую дозу снотворного. Люди начинают спускаться в дыру согласно установленной Шапиро очередности. В руках они несут свои узлы и котомки. Одного за другим поглощает пещера. Вот дошла очередь до Шапиро, за ним уходит Берман. Теперь настало время последнего — Арона Гинцбурга. Но что делает он, этот безумец? Вместо того, чтобы последовать за остальными, он закрывает дыру деревянной крышкой, расстилает дорожку и возвращает на место столик со светильником. Делая это, он продолжает нараспев повторять строки псалмов.

Шапиро, Берман и Лейбка какое-то время стоят, пригнувшись, у последней ступеньки, ждут Гинцбурга. Но, как видно, он не собирается прекращать своей молитвы. Глухо доносится сверху через закрытый люк его голос, проникающий во все миры и пространства:

Лейбка глотает слезы: «Папа!» Шапиро одергивает мальчика. Гинцбург хочет как можно дольше задержать убийц. Когда они задремлют, уйдет из гробницы и черный габай. А пока — пока немцы слышат из-за двери молитву, они думают, что все спокойно. Арон Гинцбург рискует собой ради общей безопасности…

— Идем! — командует Шапиро.

Неслышные шаги по полу пещеры. Люди стараются даже дышать потихоньку. Вениамин идет впереди. Время от времени он останавливается, чтобы посветить себе спичкой. Ее неверный огонек освещает стены пещеры. За спиной парень слышит тревожное дыхание Голды. Маленькая Ахува спит у нее на руках. Лейбка замыкает; время от времени он приостанавливается и вслушивается — не идет ли отец? Спустя несколько минут Вениамин добирается до конца пещеры.