Деревянная книга - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Гнатюк, Юлия Гнатюк cтр.№ 137

Чумакова словно пронзило от макушки до пят: написание немецких букв удивительно походило на «велесовицу» из дощечек Изенбека! Это не могло быть совпадением. Несомненно, «Аненэрбе» владело какими-то древнеславянскими униками, может быть, даже частью дощек, но ведь в те времена…

– Скажите, Игорь, «Аненэрбе», насколько я помню, в тысячу девятьсот восемнадцатом-девятнадцатом годах еще не было? – обратился он к Степанову.

– Не было. Но существовала ее предшественница – организация «Туле», что значит «легендарная» или «волшебная» страна, земля обетованная, типа Шамбалы или нашего Беловодья. «Туле» уже тогда занималась оккультными науками, искала способы получения сверхзнаний. Да вот, посмотрите, здесь все написано.

Чумаков стал читать.

– Библиотека из ста сорока тысяч томов, представляющая собой уникальные древние знания всего мира?! – воскликнул Чумаков. – Куда же она могла деться?

– Ну, предположения самые разные, некоторые полагают, что ее вывезли в Антарктиду.

– В Антарктиду? – еще более изумился Вячеслав.

– Ну да, в «Аненэрбе» считали, что Антарктида – это и есть бывшая Атлантида, которая оказалась подо льдом после смещения полюсов. Была обнаружена карта Пири Рейса, – ученого шестнадцатого века, который составил карту Антарктиды, используя древнейшие манускрипты чуть ли не трехтысячелетней давности, и на этой карте Антарктида изображена в подробностях, причем без всякого ледяного покрова! Немцы еще до войны исследовали Антарктиду и нашли в ней огромные пустоты с теплыми подземными озерами. Идеальная база! Они назвали ее Новой Швабией. И говорят, переправляли туда секретные заводы, оборудование и тысячи специалистов. После войны, в сорок пятом, исчезло около сотни немецких подводных лодок. Две из них потом всплыли у берегов Аргентины и сдались властям. Американцы вели допрос экипажей и от них узнали о походах в Антарктику и секретной базе в Новой Швабии.

– Значит, вы говорите, предшественница «Аненэрбе» организация «Туле» уже существовала в начале двадцатого века? А в восемнадцатом году Украина была оккупирована немцами… Кто знает, что еще хранилось у Донец-Захаржевских до революции и гражданской войны. Немцы могли «прошерстить» библиотеку в Великом Бурулуке за год до прихода туда деникинского Марковского артдивизиона. Изенбеку достались «остатки», – размышлял вслух Чумаков. – Интересно, надо будет все это обмозговать. Да, а как же насчет Шеффеля?

– Минутку, – Степанов пощелкал клавиатурой. – Ага, – торжествующе воскликнул он, – есть такая фамилия! «Встреча с историком и искусствоведом К. Шеффелем в Корнуэльсском университете (США)», – читайте. А я пока чайку соображу или кофе, если хотите?

– Спасибо, лучше чай, – ответил гость и углубился в чтение.

«Карл Шеффель, искусствовед и историк, прекрасно владеет русским. Собран, внимателен, сед, сухощав. О своем сотрудничестве с немцами говорит туманно, ускользает от прямых ответов. Глаза бесцветные, холодные, потеплели лишь однажды при упоминании мест, где родился, и довоенной жизни».

«Хм, если Степанов поехал на встречу с бывшим сотрудником ведомства Гиммлера, то вряд ли он рассчитывал на откровенность собеседника. Значит, наше ведомство снабдило его документами… Ага, вот: «После предъявления мною копий документов о его работе в “Ahnenerbe” в годы Второй Мировой войны, стал более сговорчивым, хотя назвал меня агентом КГБ. Дал несколько «наводок» о возможном местонахождении картин и других ценностей, прошедших через его руки во время службы в ведомстве Гиммлера. Назвал несколько фамилий людей, у которых интересующие нас ценности могут храниться». Так, так… вот, пожалуй, то, ради чего я приехал: «На вопрос об изъятии части картин в 1941 г. в Брюсселе у русского художника-эмигранта Изенбека отвечал с плохо скрытой досадой, что все факты об изъятии картин основываются на информации литератора-неудачника Миролюбова. «Поверьте, господин Степанов, это полное ничтожество, а не человек!» – При этих словах у него по скулам забегали желваки. Видимо, до сих пор он хранил некую обиду на покойного Миролюбова. Я взял на заметку несколько фамилий, могут пригодиться в новом романе о русской эмиграции».

Степанов-младший принес чай.

– Скажите, Игорь, о каком романе здесь идет речь?

– Брат успел лишь собрать кое-какие материалы. Он планировал написать роман о русской разведке, начиная со времени революции 1907 года. Он много работал в архивах, как вашего ведомства, так и других, нашел массу интересного об этом периоде. Хотите взглянуть?

– Конечно, – кивнул Вячеслав.

Игорь пересел к компьютеру и через минуту пригласил Чумакова:

– Вот, нашел!

«Революция 1905–1907 гг. заставила царскую охранку усилить агентурную сеть в Европе с целью получения своевременной и полной информации о замыслах российских социал-демократов, марксистов и прочих революционеров, лидеры которых большей частью находились в эмиграции и оттуда осуществляли руководство борьбой против самодержавия в России». Далее шел перечень заброшенных с этой целью в Париж, Брюссель, Лондон и другие центры русской эмиграции агентов, их клички и краткие характеристики. «Штольц Густав Густавович, кличка “Заубер”, тридцати шести лет от роду, православный, убежденный монархист, много раз на деле доказал подлинную верность престолу, владеет, помимо немецкого, еще тремя иностранными языками. Легализован в Берлине под именем Вольфганга Шварца, как владелец кафе в районе, где много выходцев из России. Курихин Степан Леонидович, кличка “Стерх”, тридцати лет, умен, изобретателен, убежденный монархист, беспредельно верен Государю и Отечеству, владеет тремя европейскими языками и турецким, имеет опыт работы в среде социал-демократов, легализован в Париже под именем Поля Леруа, владельца гостиницы. Компаниец Станислав Поликарпович, кличка “Корней”, двадцати восьми лет, беспредельно верен государю, убежденный монархист, имеет отменное самообладание, терпелив, тщателен в действиях, владеет четырьмя языками, легализован, как частный домовладелец в Брюсселе под именем Жака Ренье».