Записки неримского папы - читать онлайн книгу. Автор: Олег Батлук cтр.№ 14

* * *

В наш технократический век у всего есть кнопка. Нажал – началось или кончилось. Поехало или остановилось. Заговорило или замолчало. Мы стали скучными выключателями. А у детей нет кнопки. Как Ури в «Приключениях Электроника», можем искать все четыре серии – и не найдем. Ребенок – это чистое чудо. Зачатие ребенка – чудо (не в смысле «и палка раз в год стреляет», а метафизически). Рождение – чудо. Первые шаги, первые зубы, первые слова – чудо. Взросление – сверхчудо. Самое невероятное из того, что я пока видел в своей скучной жизни выключателя. Как месячный становится годовалым? Как? Артем отвернется, чтобы плюнуть в кота, поворачивается – уже другой. В понедельник я забираю из кроватки одного Артема, в среду выхожу гулять со вторым, в воскресенье читаю книжку третьему. Иногда я часами пристально наблюдаю за ним, не отводя взгляд и не моргая, пытаясь поймать момент трансформации. Однажды мне показалось, что я заметил, как выросло его ухо. Но это папашкин маразм, конечно. Отследить это невозможно – чудо.

У выключателей нет веры. В холодильник, в автомобиль, в мегаполис верить не требуется. Они будут делать то, что велит кнопка. Чудо ребенка дарит выключателю веру. В жизнь, в природу, в Бога, в семью – каждому свою. Самое главное рядом с ребенком – не забывать дышать. Потому что ты живешь – как в Диснейленде, затаив дыхание.

* * *

Дело чести для Артема каждое утро – разбудить родителей. Он встает в своей кроватке, расположенной неподалеку от нашей, родительской, и начинается. Сначала – артподготовка. «Папа, мама, папа, мама, папа, мама». И так десять минут. Ну, это на лохов рассчитано, сынок. Мы с женой – тертые калачи, лежим тихонько. Тут главное, как в саванне, – не пошевелиться. Иначе хищник отреагирует на движение и тогда – хана.

Потом – психическая атака. То же самое, но с модуляциями и ударениями. «Па-ПА! Ма-а-а-МА!» После – дешевые спецэффекты. Как в фильме «Москва – Кассиопея». Обычно – рычание, типа мишка пришел, всем бояться. Мы с женой боимся, но другого, опять же, – пошевелиться. Пару раз он громко пукал. Но это – не системное, скорее – случайность. На этой стадии тактика Артема обычно приносит первые плоды. Мы полушепотом под одеялом начинаем препираться. Твоя очередь. Нет, твоя. Я вчера вставал. А я укладывала. И так далее.

Затем наступает черед Малого театра. Долгие тяжелые вздохи. Трагические, с надрывом. Как будто у парня за плечами три жены и пара стартапов. Следом – громкий смех. Причем такой специфичный, клоунский, с грассированием, я не знаю, как у малыша так получается. Вот на этом этапе меня пару раз срубало. Я не мог сдержаться и начинал ржать. А это все, проигрыш, если папа ржет – значит, проснулся.

А последнее время Артем вообще стыд потерял. Прибегает к каким-то дешевым гэбистским приемчикам. Вот совсем недавно. Все чекпоинты прошли – и «мама-папа», и вздохи, и смех. Мы героически лежим, тихо, как шпроты. Я чуть руку себе не откусил, сдерживаясь, но не выдал себя. И вдруг – молчание. Ни звука со стороны кроватки. Я несколько минут прислушивался. Все точно. Заснул опять. Лег обратно. У сыночка так бывает иногда. Поднимаю голову над подушкой – и бац, game over: Артем стоит в кроватке в своей обычной позе суриката и, затаившись, молча поджидает жертву. Едва увидел, как я приподнялся, сразу: «Папа, папа, папа!» Это как очередь из автомата. И потом контрольный в голову: «па-ПА!»

* * *

Жена считает, что у меня нет чувства юмора. Например. Я возвращаюсь с Артемом с прогулки. Она говорит: «Сажай его обедать». Я отвечаю: «Артем обедать не будет, он на улице песка поел». Ну смешно же! Ну действительно поел же, вон весь рот черный. Нет, не дано женщинам подняться до высот мужского остроумия, без шансов!

* * *

В фильме «По семейным обстоятельствам» есть эпизод, в котором герой Дурова рассуждает о круглых столах. О том, что таких столов в домах уже не осталось и семьи перестали за ними собираться. Недавно вспомнил про это. Сели мы в деревне за такой круглый семейный стол. Там-то они еще сохранились. Я, жена, теща и Артем на своем троне во главе. Мечта героя Дурова. Все вместе. Несколько поколений. Тут бы и начаться идиллии. А началось вот что:

И все в том же духе. В нашем случае монолог Дурова – это несбыточные мечты. Потому что Артем не рыцарь круглого стола. Ни разу.

* * *

Убирался в квартире к возвращению семьи в Москву из деревни. В числе прочего пылесосил Винни Пуха. Пока я водил портативным пылесосом по его пыльному пузу, Винни Пух смотрел на меня снизу вверх и загадочно улыбался. Шизоидное ощущение.

* * *

Артем во сне с кем-то дерется, пинает кроватку и зовет на помощь: «Папа, папа!» Я спешу поскорее заснуть, чтобы оказаться рядом. Но в моем сне мне попадаются какие-то медсестры. Они тоже наперебой молят о помощи. Помоги снять то, помоги расстегнуть это. А я что, я помогаю сначала им. Я же не могу разорваться.

* * *

В последние дни перед возвращением Артема из деревеньки в Москву напала на меня бессонница. Я и засыпал плохо, и ворочался, и сам сон – нестабильный, штрихпунктирный. Артем приехал домой в воскресенье рано утром. Целый день мы с сыном куролесили по району, воссоединялись после долгой разлуки. Жена, как дембель, отдыхала. К вечеру я запихал сыночка в кроватку, завалил одеялом, сверху еще руками утрамбовал. На часах – 10 вечера. Поспешил и сам прилечь. Мне же еще предстоит борьба с этой дурацкой бессонницей, на это уйдет драгоценное время. А малыш утром – как прапорщик в армии – разбудит без сантиментов. Не выспался – твои проблемы. Закрыл я глаза на минуточку, вдохнул, выдохнул, открываю глаза – Артем рядом стоит. Тьфу ты, плююсь я про себя, и секунды не даст вздремнуть, чего ему не спится-то. Смотрю на часы – 8 утра. А сейчас реклама. «Мальчик Артем» – лучшие таблетки от бессонницы.

* * *

Я присел в комнате на диван с тарелкой риса перед телевизором. (Издержки маленькой кухни, а не плохого воспитания). Артем возился на том же диване с женой. Заметив меня, сынок перестал возиться и начал потихоньку придвигаться ко мне. Наконец малыш подсел вплотную и демонстративно свесил щеки над моей тарелкой. И начал вдобавок смотреть в мой рис в упор. Ему для этого даже глаза пришлось скосить в кучу. Такая психическая атака. Я подцепил немного риса на кончик вилки, подул на него, чтобы он остыл, и невозмутимо протянул Артему. Невозмутимо, потому что он рис отродясь не пробовал. А значит, подержит во рту ради понтов немного да и выплюнет. Сынок проглотил. Одобрительно кивнул. Я дал ему еще. И еще. И еще. Пока в горшочке совсем ничего не осталось. В смысле, мы все с детства знаем эту поучительную сказку. Поэтому я не стал доводить до крайности. И когда на середине тарелки Артем на что-то отвлекся, я тихонько поднялся с дивана и прошмыгнул на кухню.