– Ну что ж, – вздыхает он. Для него это рутинная проверка, с которой надо поскорее покончить. Он приглаживает свои редеющие волосы. – Инспектор Морроу говорит, что вчера вы последней видели Сэма Уэлхема.
Я объясняю, как все было. Он записывает. Брови у него густые, в волосах перхоть. Стараюсь придерживаться фактов. Упоминаю все относящиеся к делу подробности: погоду, поток пассажиров с электрички, несколько минут, проведенных на углу Дорлкоут– роуд.
– Мы говорили про моего пса, которому нездоровится. Потом спорили про зонтик. Сэм хотел, чтобы его взяла я.
– И вы взяли? – спрашивает Морроу.
– Нет. Ведь это его зонт. Я сказала, что ему он нужнее, чем мне. До моего дома было недалеко.
Периваль листает блокнот, зачитывает вопросы монотонно:
– По пути вы кого-нибудь встретили? Кто-нибудь вел себя подозрительно? За вами никто не шел?
– Только пассажиры электрички. Вроде бы никто из них особо не выделялся.
– При расставании мистер Уэлхем сказал, куда он направляется?
– Я полагаю, домой.
– Вы не в курсе, было у него при себе что-нибудь ценное?
– Нет. Только телефон. И бумажник, наверное. Их украли?
– Нет, – отвечает инспектор. – Ни телефон, ни бумажник не взяли. Либо мы что-то упускаем, либо на него напали не с целью ограбления. Он стал случайной жертвой хулиганства.
– Случайной жертвой? – восклицаю я.
Периваль не торопится с ответом, прищуривается и почти как ни в чем не бывало спрашивает:
– Вы хорошо знакомы с мистером Уэлхемом?
– Н-нет, не очень, – запинаюсь я. – Он пришел к нам в начале учебного года.
Периваль обхватывает спинку стула и разводит локти, будто водитель, налегающий на руль.
– Вам известно, почему кто-нибудь мог желать ему зла?
Бросаю взгляд на Морроу. Лучше бы она пришла одна. Момент решающий. Ей я могла бы рассказать все. Сердце бьется как сумасшедшее. Перевожу взгляд на Периваля. Вид у него такой самоуверенный, такой бесцеремонный.
– Нет, – неуверенно говорю я.
– Ясно. – Он встает, закручивает вращающийся стул и ставит его на место. – Думаю, на этом все, Морроу.
Она тоже встает, стряхивает крошки с губ. Периваль опускает руки по швам, пятки вместе носки врозь, кивает мне чуть более официально, чем прежде – прощается будто придворный, и выходит в коридор. Там он начинает громко разговаривать по мобильному.
Мой второй шанс. Времени мало! Если скажу ей сейчас, она поймает Зака до того, как он еще что-нибудь натворит.
– Он забавный, – тихо замечает Морроу. – Я бы с удовольствием пообщалась с его женой, чтобы узнать, как она с ним справляется. Кстати, ты-то как – в порядке?
– Не совсем, – отвечаю я. Горло перехватило, трудно дышать. Я едва не плачу. Произнести это вслух практически невозможно. – Мне нужно поговорить с тобой о Заке. Думаю, это он устроил. Я…
Она меняется в лице и тут же берет себя в руки.
Периваль все еще разговаривает по телефону. Громко хлопает дверь – Джойс Поплин из соседнего класса шумно выражает свое неодобрение. Звонок на урок вот-вот прозвенит.
– Устроил что? – спрашивает Морроу, сочувственно наморщив нос и чуть склонив голову.
Я молчу. Руки в карманах крепко сжаты.
– Мне стало известно, что его предыдущая девушка мертва. Погибла сразу после того, как они расстались. Несчастный случай.
– Что с ней произошло?
– К сожалению, не знаю.
– Как ее звали? – Морроу присаживается на краешек стола.
– Шарлотта Рид. Она жила в Брайтоне.
– Ясно. Инспектор Морроу! – Перивейл заглядывает в дверь. – Позвольте напомнить, что нас ждут в больнице.
– Что-нибудь случилось?
Периваль бросает на меня тяжелый взгляд, сам не свой от нетерпения. Проигнорировав мой вопрос, обращается к Морроу:
– Как-нибудь сегодня, желательно на этой неделе. Или у вас другие планы?
– Я вся в вашем распоряжении, – отвечает она и встает. – Есть подвижки?
– Звонил врач. Мы можем снять показания.
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– Сэм пришел в себя?
– Видимо, да, – отвечает Перивейл.
От облегчения у меня подкашиваются ноги. Опускаюсь на стул. Лучше промолчать. Надо доиграть свою роль до конца!
Это единственный выход.
Периваль смотрит на меня и трет щеки ладонью, оттопырив большой палец.
– ЧПОК, – внезапно говорит он.
– Что?!
– Ч: чем крепче держишь сумку и мобильный, тем лучше. П: подозреваете, что за вами следят, перейдите через дорогу, потом еще раз, и если подозрения подтвердились – идите в людное место. О: освещенные и оживленные улицы, никаких темных проулков и парков. К: кричите «пожар», а не «на помощь». В случае нападения это куда более эффективно.
– А, понятно. Спасибо!
– Это на тот случай, если вы снова решите прогуляться по темным улицам или паркам.
– Запомню ваши советы, спасибо.
Морроу выходит следом за ним, и полицейские направляются к лестнице.
Зак
Август 2011
Все было напрасно.
Не арт-галерея, а магазинчик с плакатами, вдобавок на задворках Бристоля, между обувным и кондитерской. Джон Харви, дружок Кулона, даже забыл, что мы с ним договаривались. Медленно просмотрел мои холсты, потирая подбородок и кивая с умным видом.
– Интересно, смело, оригинально, – поведал он. – Видно, вы можете многое сказать в живописи, но…
У таких, как он, всегда есть «но». Он не имеет ни малейшего представления о живописи! Не способен на прорыв. Говорит, его клиентам нужно не это. Слишком темно. Он готов рискнуть, «но…». Будь у него свободные средства, «но…».
Я молча стоял и наблюдал, как он извивается. Паук на булавке! Мелкий и тощий, бедра узкие, борода клоками. Джинсы и библейские сандалии. Я поразмыслил и понял: он не может себе позволить мои картины. Дурачил меня с самого начала, на пару с Кулоном. Мой кулак врезался в его челюсть прежде, чем я успел взять себя в руки. Он лежал на полу, держась за лицо, сквозь пальцы текла кровь. Я склонился над ним и сказал прямо на ухо:
– Если увижу твою рожу еще раз, ударю так, что до тебя мгновенно дойдет значение слов «слишком темно»!
Сразу поехал в Лондон. Единственное, что мне было нужно – Лиззи, держать ее в своих объятиях. Однако дом был пуст, не считая пса. Я пинал его до тех пор, пока он не заскулил и не спрятался под столом. Потом набрал ее номер раз десять, не меньше. Наконец она взяла трубку. Сказала, что еще в школе, ведь она мне якобы говорила, неужели я не помню? Ушла помогать шестиклассникам, которые хотели посоветоваться насчет поступления в колледж. Сразу рванул туда. Входная дверь была заперта, я стучал и стучал, никто так и не открыл. Сел на тротуар и стал ждать.