Опускаюсь на колени и роюсь в ящике. Словно если я найду этот снимок, то получу доказательство: он меня любил, мы были счастливы, он мучает меня не просто так.
Вываливаю содержимое на пол, тщательно перебираю фотографии, однако мой любимый снимок исчез.
Зак
Ноябрь 2010
Расслабляться нельзя! Такие, как я, на это просто не способны. Мы бродим вдоль пределов, которые ограничивают поведение других людей, но на волю вырваться не можем.
Я принимал ванну и услышал, как Лиззи разговаривает по телефону. В ее голосе чувствовались игривые нотки. Сперва я решил, что звонит Энгус. Мерзкий стажеришка! Потом выяснилось, что у меня другая проблема. Это был не ее, а мой мобильник. Оставил его на кухонном столе, и она ответила. В последнее время я позволял ей слишком многое.
Сказала, что звонил Пит. Он и Нелл сейчас на вокзале Виктория (приезжали в Лондон на вечеринку) и позвонили мне наобум. Лиззи пригласила их к нам. Дала наш адрес.
– К нам?!
– На ланч, – кивнула она. – Думала, ты обрадуешься. Очень жаль, что они не смогли прийти к нам на свадьбу. Я так хочу познакомиться! Обещала за ними заехать.
Она была в модельных джинсах и в обтягивающей белой тенниске в синюю полоску, которые я купил ей в новом модном магазине на Норткоут-роуд. Носит всего несколько недель, а колени уже вытерты, на топе россыпь мелких дырочек. Лиззи проследила за моим взглядом.
– Знаю, – сказала она, опустив голову. – Понятия не имею, как это я умудрилась! Ну не дура ли?
– Да, – ответил я, глядя ей в глаза. – Знаешь, сколько времени я потратил на то, чтобы выбрать для тебя топ, как долго прикидывал, что именно тебе подойдет?
– Извини! – сказала она.
– Ты в курсе, во сколько он обошелся?
Однако она не стала передо мной стелиться, как я ожидал. Задрала подбородок и нагло заявила:
– Разумеется, ведь я заплатила за него сама! Если не хочешь, чтобы Пит и Нелл приходили к нам домой, так и скажи. Я пойму. Не обязательно принимать их дома, можем посидеть в итальянском ресторанчике. Только не устраивай ссору на пустом месте!
Она застигла меня врасплох.
– Терпеть не могу, когда отвечают на мои звонки! Мне надо…
– Прекрати, – твердо заявила она. – Я все поняла. А теперь возьми себя в руки и перезвони друзьям.
Как ни странно, едва мы вошли в ресторан, я успокоился. Похоже, я сумею выкрутиться из любой ситуации. Люди не настолько любопытны, как кажется. В большинстве случаев даже не утруждаются вспомнить элементарные вещи. Лиззи-то мигом врубилась, что я не приглашал Нелл с Питом на свадьбу.
– Что, уже окольцевали тебя? – воскликнул Пит, хлопая меня по спине. – Ну ты и горазд скрытничать, приятель!
Услышав это, Лиззи едва заметно мне подмигнула, будто так и надо.
Нелл, маленькая ройденская
[7] снобка в хипповских шмотках, разглядывала ее с головы до ног. И все же умница Лиззи ее покорила. Она довольно остроумна, хотя на первый взгляд и не скажешь. Вспоминала про свою учебу, про курьезные моменты в работе библиотекаря: у ее коллеги случился нервный срыв, и он смыл все заполненные бланки требований в унитаз; в одной из вандсуортских библиотек есть секретный отдел, который выдает книги только по специальным разрешениям. Еще рассказывала про свою мать и что ее здоровье заметно улучшилось с тех пор, как она стала получать надлежащий уход в «Буках».
– И это благодаря Заку! – улыбнулась она.
Хотя о здоровье ее матери я думал в последнюю очередь, я рад, что Лиззи счастлива.
Нелл боролась с любопытством, сколько могла, и наконец спросила:
– Когда же вы познакомились?
– Год… – начала Лиззи, но я не дал ей договорить.
– Сперва мы были просто друзьями. Наши отношения развивались довольно долго.
Лиззи улыбнулась – решила, что под «друзьями» я имею в виду ее излишнюю скромность и забочусь о том, чтобы никто не узнал про наше знакомство через Интернет.
– Зак, когда же ты уехал из Брайтона? – спросила Нелл.
– Приятель, ты исчез так внезапно! – попенял Пит.
Я извинился и взял Лиззи за руку. Им я сказал, что уехал в мае, что было ложью. Вообще-то в конце июня, но Лиззи считала, что я жил в Галлзе, так что… Короче, прокатило. Признался, что у меня были кое-какие заботы, поэтому… Я пристально посмотрел обоим в глаза, надеясь, что они не станут упоминать Шарлотту.
Нелл повернулась к Лиззи и спросила с той непосредственностью, с которой женщины говорят о чужих репродуктивных способностях, не собираемся ли мы завести детей. Примечательно, что Лиззи густо покраснела. Она отчаянно пытается забеременеть. Постоянно покупает специальные тесты на овуляцию.
Нелл продолжала упорствовать:
– А вот я надеюсь, что беременна! Со временем мы подгадали, да и боли внизу живота появились, на менструацию вроде непохоже… В общем, пока не знаю, тест еще не делала.
Мы с Питом обменялись понимающими взглядами типа: ох уж эти женщины!
Оба пытались вести себя как ни в чем не бывало, но я не мог не разглядеть в этом притворства: у Пита дрожали руки, у Нелл лихорадочно блестели глаза. Они не просто так нагрянули к своему старому приятелю Заку Хопкинсу. У них была своя цель. Я бы даже сказал – миссия.
Выждали, пока Лиззи отлучится в туалет (она называла его «уборной», Нелл с Питом снисходительно переглянулись).
– Мне очень жаль, – начала Нелл. – Не знаю, слышал ли ты печальную новость. Решили рассказать тебе лично. Не хотела заводить об этом речь в присутствии твоей милой жены – кстати, она просто прелесть! – однако…
Я тупо повторял: «Мертва? Шарлотта – мертва?» Решил сделать вид, что ничего не знал. Вообще-то мне уже звонил Джим. Нервничал из-за колес (диазепам и ксанакс), боялся, что следы приведут к нему. Не оставил ли я таблетки в ее квартире?
– Извини, приятель. – Питу становилось все более не по себе.
– Как это случилось? Она покончила с собой? Ее была психика неустойчива.
Джиму я задал тот же вопрос. Он выразился более жестко: «Ага, на всю голову больная!»
– Трагическая случайность, – ответила Нелл, смакуя каждое слово. – Поскользнулась на собственной лестнице. Помнишь, какая она была крутая? И дорожка на ступеньках постоянно ерзала! Помнишь, когда ты в прошлом году ее прибивал, я сказала, что она опасная? Вдобавок она напилась. Полиция выяснила, что она приняла несколько таблеток. Это не самоубийство. Записки не оставила. Вся квартира усыпана скомканными бумажными платками, будто у нее был сильный насморк или она много плакала…
– Поверить не могу, – повторял я как заведенный. – Поверить не могу! Когда?