Запомни меня навсегда - читать онлайн книгу. Автор: Сабин Дюран cтр.№ 17

Морроу мучается со шлемом, пытаясь застегнуть его на подбородке. Потом смотрит мне в глаза и спрашивает:

– Ты вообще ешь хоть что-нибудь? Выглядишь совсем отощавшей.

Я уверяю, что ем, хотя уже забыла, когда это было в последний раз.

– Ну ладно. Так что ты написала в письме?

– Как и у многих пар, у нас были свои взлеты и падения…

Я размышляю, не посвятить ли ее в некоторые специфические особенности характера Зака. К примеру, ему не нравилось, когда я читаю в его присутствии, и он мог выбить газету у меня из рук или спрятать книгу так, что невозможно было найти. Простое действие вроде закрытия посудомоечной машины – и он уже буквально искрит злобой. Мне следовало крайне внимательно подбирать одежду, вести себя как можно осторожнее, и поэтому я дико боялась бывать на людях, особенно на вечеринках, где так легко попасть впросак и разозлить его своим поведением.

– Так, пустяки, ничего особенного.

– Знаешь, твоя идея насчет Зака…

Я машу рукой, признавая собственную глупость.

– Знаю! Идея бредовая…

– Точно. – Она многозначительно смотрит на меня. – Держись!

Морроу трогается с места и машет мне рукой. Она сидит в комичной позе (человек на скутере всегда выглядит нелепо), доезжает до конца улицы, возле тюрьмы включает правый поворотник и исчезает. Если она не поможет, сама справлюсь.

Я стою, чувствуя присутствие Зака за оградой. Он наблюдает за мной из темноты, из деревьев позади двора. Воздух вибрирует, будто наэлектризованный или где-то дрожит тончайший лист металла. Я прислушиваюсь, стараясь не обращать внимания на шум проезжающей машины, чтобы разобрать звук его дыхания. Я закрываю глаза и раскидываю руки.

– Приди ко мне! – шепчу я. – Если ты здесь, то приди! Ну же!

Так ничего и не дождавшись, возвращаюсь домой.

Зак

Ноябрь 2009

Сначала я счел кандидатку под номером четыре (Беззаботная 201) нахальной кокеткой. В отличие от остальных номер телефона она дала сразу. Услышав ее голос, понял, что девушка вовсе не напористая, просто наивная. Довольно застенчивая, немного заикается. Низший слой среднего класса, в своей профессии добилась успеха. Подумать только, библиотекарь! Я спросил, где она живет, на что девушка ответила: в Вандсуорте, возле тюрьмы. Снимает жилье с кем-то или живет одна? Одна. Пока мы болтали, я открыл карту района. Чуть западнее того места, где я встретил сладкую парочку, обнимавшуюся прямо на улице, но район тот же.

Вместо банальной встречи в баре я предложил славную долгую прогулку. Она задумалась и с восторгом воскликнула:

– Это гораздо лучше, чем бар! Какой ты молодец, что придумал!

Еще бы. Я ведь слышал, как лаяла собака, а голос девушки стал тише, будто она придерживала трубку подбородком, пока открывала дверь.

Первое впечатление оказалось так себе. Чудаковатая бесцветная птичка, одета в мешковатые джинсы и флисовую кофту, на поводке огромная зверюга, с которой она едва справляется. Хотя девушка описала себя в анкете как «любительницу путешествий», вряд ли она выбиралась дальше пригородов Лондона. Увидев меня, вспыхнула до корней волос. Я продумал свой наряд (на этот раз никаких рубашек от Пола Смита), вещички из «Эйдж-Консерн», которые вполне понравились бы девушке, близкой к литературным кругам. С погодой не угадал – было слишком тепло. Вдобавок чертова сумка художника здорово отравляла мне жизнь на нашей «славной долгой прогулке».

По дороге к Вандсуортскому парку изо всех сил пытался ее расшевелить. То и дело смотрел на нее краем глаза, потом заметил, что она тоже за мной наблюдает. Как ни странно, это меня тронуло. При ближайшем рассмотрении у нее обнаружилось довольно милое личико и неплохая фигурка. Самое приятное, что она сама об этом не догадывается. Девушка грызла ногти, и мне пришлось взять ее за руку, чтобы прекратила.

Спросила про мою жизнь, я напустил туману. Уставившись вдаль, чтобы показать, как тяжело мне об этом говорить, признался, что отец был буйным алкоголиком, потом я много переезжал с места на место, работал за границей, нигде не мог обосноваться надолго. «Мне очень жаль!» – воскликнула она. Ее детство было вполне безоблачным, хотя в разговоре вскоре всплыло, что отец умер от инфаркта, когда ей было всего пять. Хм, значит, оптимистка. Интересно.

Наконец мы перебрались через железную дорогу, прошли мимо пруда и детской площадки, и я спросил, нельзя ли зайти к ней домой, чтобы выпить. Она засомневалась. Я позволил ей помучиться, пока мы шли к тюрьме – серая крыша с башнями, огромные запертые ворота, смахивающие на зубастую пасть, крикетная площадка на другой стороне улицы. Покинув парк, мы прошли по проулку с викторианскими особняками и свернули перед шумной улицей, которая справа раздваивалась до четырехрядной магистрали.

– Мне туда, – указала она на маленький переулок, – но лучше посидеть в пабе, если ты не против. У них и кофе есть.

Она указала на заведение на другой стороне.

Я игриво ответил, что против, однако ничего не вышло. Кстати, при чем тут кофе? За кого она меня принимает? Господи! Я дал ей понять, что мне не помешает кое-что покрепче. Она не дрогнула. Только покраснела до ушей и сказала, что можно зайти в следующий раз – «если он будет».

Ну и ладно. Я и так неплохо изучил окрестности. Она живет в одном из тех викторианских коттеджей, вероятно, построенных в свое время для тюремных служащих или садоводов. Красивая кирпичная кладка, кругом зелень, старинные фонари. Славный тупичок, хотя шум с магистрали и доносился, зато здесь практически никто не ездит. Престижный райончик, вломиться в дом непросто. Знаем-знаем, спрос превышает предложение.

Попрощавшись, я обнял ее за талию, наклонился и поцеловал, и она громко вздохнула. Похоже, к ней долго никто не прикасался. Думаю, она изнывает от желания.

Расставшись с нею, я поймал себя на том, что улыбаюсь. Ее губы на вкус как сахарные мышки, которых раньше продавали в деревенских лавках – розовые и сладкие. Слегка прикусив их напоследок, я ощутил упругую мягкость. Восхитительно!

Наш первый поцелуй не выходит у меня из головы.

Лиззи

Я просыпаюсь под шум дождя; капли стучат по стеклу, ветер завывает в щелях. Ночью Говард пробрался в спальню, теперь его нет. На часах десять тридцать утра. Прежде я почти не спала. Я мечтала уснуть и забыть о боли, но поток мыслей было не остановить. Наконец пронизанное чувством вины горе смешалось с истощением. Теперь я часто сплю мертвым сном.

Атмосфера в доме напряженная, будто он замер и прислушивается. Надеваю халат Зака, давно утративший его запах, обхожу комнаты. Когда здесь жила мама, всюду было полно комнатных растений и всяких безделушек. Стены оклеены яркими обоями – яблочно-зеленые и лимонно-желтые, в цветах. Зак их сорвал и выкрасил все в серо-голубой цвет – вышло довольно аскетично. Раньше мне нравилась простота без прикрас, теперь все изменилось. Похоже, я скучаю по прежнему облику дома. Захожу в гостиную, сажусь с ногами на диван. Я передвинула его обратно в эркер, хотя Заку это не понравилось бы. И ковер купила – в красно-синюю полоску. Еще одна ошибка. Смотрится уродливо и аляповато.