Красная планета. Звездный зверь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 70

– Вопрос, ваша честь.

– Да?

– Если суд будет так любезен. Мой клиент и я, мы не имеем никаких возражений, если это всего лишь предварительное слушание. Но мы хотели бы знать, вернется ли суд к общепринятым процедурам, когда перейдет к принятию решения?

– Суд проводится именем Федерации. Он действует в соответствии с кодексом законов, называемым кратко «Законы и обычаи цивилизаций». Этот кодекс состоит из соглашений, договоров, прецедентов et cetera ^[46] между двумя и более планетами Федерации или с иными цивилизациями, с которыми имеют дипломатические отношения планеты, входящие в состав Федерации. Соответственно, этот суд местными формальностями не связан. Цель данного суда – установить истину и, исходя из нее, принять справедливое решение… Справедливое с точки зрения закона. Суд не будет нарушать местных законов и обычаев, за исключением тех случаев, когда они явным образом противоречат законам более высокого порядка. Но там, где местные обычаи имеют ценность чисто ритуальную, данный суд оставляет за собой право игнорировать эти формальности и продолжать работу. Вы меня понимаете?

Человек, задавший вопрос, – мужчина средних лет и невысокого роста, – несколько смутившись, ответил:

– Э-э-э, думаю, что да, сэр. Возможно, я внесу протест позднее.

– Любой участник слушания может внести протест в любой момент и по любой причине; все протесты будут заслушаны. Вы можете также обжаловать мои решения. Однако… – Гринберг одарил окружающих лучезарной улыбкой, – я не думаю, что это принесет вам какую-то пользу. Так сложилось, что до сих пор все мои решения оставались в силе.

– Я совсем не имел в виду, – несколько напыщенно ответил мужчина, – что этот суд не был должным образом…

– О, конечно, конечно! Давайте к делу. – Гринберг взял со стола пачку бумаг. – Что мы имеем. Гражданский иск, возбужденный корпорацией розничной торговли «Бон-Марше» против «Ламмокса», Джона Томаса Стюарта Одиннадцатого… Прямо язык не поворачивается произнести это имя, – заметил он, повернув голову к судье О’Фарреллу. – …Мэри Брендли Стюарт и прочих. Другой аналогичный иск в пользу Западного отделения компании «Взаимная гарантия», в которой «Бон-Марше» застрахован. Еще один, с теми же самыми ответчиками, выдвинутый К. Ито и его страховой компанией… э-э-э… «Страховая компания Нового Света, лимитед». Затем иск от города Вествилл, снова те же ответчики. И наконец, еще один, выдвинутый миссис Изабеллой Донахью. Также имеются уголовные обвинения: одно в содержании опасного животного, одно в злонамеренном укрывательстве его же, другое в преступной небрежности и еще одно в нарушении общественного порядка.

С каждым словом председательствующего Джон Томас бледнел все больше и больше. Гринберг посмотрел на него ободряюще:

– Похоже, они ничего не пропустили, сынок? Ладно, не вешай носа… зато приговоренному перед казнью положен отличный завтрак.

Джон Томас с трудом выдавил из себя улыбку. Бетти ободряюще похлопала его под столом по колену.

В пачке была еще одна бумага; Гринберг решил не зачитывать ее вслух, а отложил вместе с другими в сторону. Это была петиция за подписью шефа безопасности. От имени города Вествилл он просил вынести судебное решение об уничтожении опасного животного, известного как «Ламмокс», далее именуемого как… и т. д. Отложив бумаги, Гринберг поднял глаза и спросил:

– Ну а теперь, кто есть кто. Вот вы, сэр?

Он обратился к адвокату, сомневавшемуся в правильности ведения заседания. Тот назвался Альфредом Шнейдером и заявил, что представляет интересы «Взаимной гарантии» и «Бон-Марше».

– А этот джентльмен рядом со мной – мистер де Грассе, управляющий магазином.

– Отлично. Пожалуйста, следующий.

Таким образом, Гринберг выяснил, что присутствуют все стороны процесса со своими адвокатами. На заседании, кроме него самого, судьи О’Фаррелла, Джона Томаса, Бетти и шефа Драйзера, присутствовали миссис Донахью со своим адвокатом мистером Бинфилдом, мистер Шнейдер и де Грассе, представлявшие «Бон-Марше», мистер Ломбард, городской поверенный Вествилла, адвокат, представлявший страховую компанию мистера Ито, сын мистера Ито (действующий от имени отца), полицейские Карнес и Мендоса (свидетели) и мать Джона Стюарта вместе с семейным адвокатом Стюартов – мистером Постлом.

– Как я понимаю, – сказал Гринберг Постлу, – вы представляете также и мистера Стюарта?

– Господи, да конечно же нет! – перебила его Бетти. – Джонни представляю я.

Гринберг удивленно поднял брови:

– Я как раз собирался спросить, что вы здесь делаете. Вы являетесь адвокатом?

– Ну… я его советник.

– Мистер уполномоченный, – наклонившись вперед, прошептал О’Фаррелл, – это просто нелепо. Никакой она не адвокат. Я ее знаю. Очень хорошая девочка, но… честно говоря, не слишком умна. Бетти, – добавил он, повернувшись, – нечего тебе здесь делать. Кончай смешить людей и иди домой.

– Послушайте, судья…

– Один момент, юная леди, – вставил Гринберг. – У вас есть какая-то квалификация, чтобы представлять здесь мистера Стюарта?

– Конечно. Он хочет, чтобы его советником была я.

– М-да, довод очень сильный, хотя, возможно, и недостаточный. – Он повернулся к Джону Томасу. – Это верно?

– Д-да, сэр.

– Не делай этого, сынок! – прошептал судья О’Фаррелл. – Ты проиграешь.

– Вот этого-то я и опасался, – прошептал в свою очередь судье Гринберг. Нахмурившись, он обратился к мистеру Постлу: – Вы согласны представлять интересы и матери, и сына?

– Да.

– Нет! – возразила Бетти.

– Нет? Разве квалифицированный адвокат не сможет лучше защитить интересы мистера Стюарта, чем вы? Стоп, не отвечайте. Я хочу послушать самого мистера Стюарта.

Джон Томас порозовел и выдавил из себя:

– Я его не хочу.

– Но почему?

Джон Томас упрямо молчал.

Бетти презрительно сказала:

– Потому что его маме не нравится Ламмокс, вот почему. И еще…

– Это неправда! – перебила ее миссис Стюарт.

– Правда-правда… А это замшелое ископаемое Постл с ней заодно. Они хотят избавиться от Ламми, они оба!

О’Фаррелл закашлялся в носовой платок. Мистер Постл покраснел.

– Юная леди, – крайне серьезным голосом произнес Гринберг, – я требую, чтобы вы встали и извинились перед мистером Постлом.

Бетти взглянула на уполномоченного, потупила взгляд и встала.

– Мистер Постл, – смиренно сказала она, – мне крайне жаль, что вы – ископаемое. То есть я хотела сказать, мне крайне жаль, что я назвала вас ископаемым.

– Садитесь, – не моргнув глазом сказал Гринберг. – И впредь следите за своими манерами. Мистер Стюарт, нельзя требовать, чтобы человек взял защитника против своего желания. Но вы ставите меня в затруднительное положение. Юридически вы – несовершеннолетний, и вы выбрали себе защитником другого несовершеннолетнего. В протоколе это будет выглядеть несколько странно. – Он потер подбородок. – Возможно, вы… или ваш защитник… или вы оба… пытаетесь создать основание для пересмотра дела?