Поколение пустыни. Москва - Вильно - Тель-Авив - Иерусалим - читать онлайн книгу. Автор: Фрида Каплан cтр.№ 183

Встреча 23 апреля 1917 г. оставила положительный след в памяти всех ее участников. Гершензон изложил свои впечатления в письме. Фрида поспешила поточнее зафиксировать беседу. Лейб Яффе, переехавший в 1920 г. в Палестину, попытался закрепить место Гершензона в еврейском мире анонсом готовящейся к выходу книги «Ключ веры», который появился на страницах иллюстрированного литературного журнала «Ѓе-Хаим», выходившего в 1922 г. в Иерусалиме ^[1051]. Бялик, живя в Тель-Авиве, хранил письмо одесского знакомца, который 20 февраля 1927 г. с радостью уведомлял поэта о выходе гершензоновых «Писем к брату» и слал соответствующую выписку ^[1052].

О Гершензоне на иврите почти не писали. Лишь в 1943 г. к 70-летию со дня рождения Бялика (1873–1934) на страницах палестинской «Работницы» была опубликована статья Тамар Дольжанской «Гершензон и Бялик» ^[1053]. Впрочем, имя еврейского поэта кажется здесь только поводом к раздумью о том, кто владел мыслями автора в молодости. Дольжанская кратко пересказывает биографию Гершензона, цитирует письмо о Бялике и высказанные в печати суждения Гершензона о его поэзии. Однако более всего ее интересуют «муки блудного сына своего народа», который языком метафизики убеждал, как пагубна для творчества и для истории внутренняя национальная ангажированность, и все-таки, как полагает Дольжанская, не смог окончательно от этой национальной ответственности освободиться.

* * *

24 апреля 1917 г. Москва.

Вчера мы провели необыкновенный вечер с Х. Н. Бяликом. Он теперь гостит в Москве. Читал интересный доклад в Политехническом музее ^[1054]. На днях в одном частном доме ему устроили банкет-вечер. Были представители всего еврейского общества, искусств и науки — среди них Фришман, Ан-ский, Д. С. Шор, Пастернак, вся журналистика и немало представителей «4-го искусства», как их назвал Бялик, «художников наживы» ^[1055].

Шор играл Баха и Бетховена, Ан-ский произнес чисто сионистскую речь, другие славили Бялика на все лады. Бялик ответил шутливой речью. Когда он говорит, он хорошеет и весь искрится юмором. Его тема была та, что «нехорошо поэту зарабатывать свой хлеб писательством». Писать нужно только изредка и только то, что не дает покоя, а посему «да здравствует четвертое искусство».

Когда мы ночью проезжали мимо Кремля и по пустым улицам Москвы, у булочных и мясных лавок уже стояли «хвосты». В городе неспокойно. В атмосфере чувствуется междоусобная война; на днях удалось кое-как предотвратить ее, благодаря соглашению между министрами временного правительства и Советами. И в такое тревожное время особенно хочется зафиксировать спокойный философский разговор двух мыслителей. Жаль, что я не могла стенографировать.

Бялик пришел к нам часов в 6, сидел до ужина, а после ужина мы повели его к Михаилу Осиповичу Гершензону. Они оба одесситы ^[1056], но познакомились только вчера и здесь, в Москве. Разговор недолго держался на войне, революции и других современных темах, их обоих больше интересовали судьбы еврейского народа, от которого так отдалился Гершензон, хотя и страдал из-за своего еврейства. Кафедру по русской словесности в ту пору он не мог получить.

Бялик: Евреи уже не раз завершили свой исторический путь по окружности: исход и возвращение в Палестину. Первый раз это было в доисторические времена: Авраам вернулся в землю Канаанейскую, которая когда-то уже принадлежала его племени ^[1057]. Еврейский народ созревал на своей родине, как плод на дереве, а когда он наливался и падал, тогда он падал «по ту сторону забора» ^[1058], в чужой сад, уходил в чужие земли. Этой чужбине он дарил свою культуру и свои идеи — в первом случае монотеизм. А когда плод был съеден, зерна снова попали в почву палестинскую и снова дали ростки. За вторым изгнанием последовало второе возвращение — Исход из Египта при Моисее и дарование Пятикнижия и 10 заповедей. Наконец, Вавилонское пленение, третье возвращение; его плод — христианство.