"Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хоффман cтр.№ 27

По плану полёта, самолёт должен быть двигаться маршрутом R20 — самым северным из пяти маршрутов, отведённых для пассажирских рейсов через океан. Эти небесные магистрали были более 90 км в ширину и около 300 м в высоту. Маршрут R20 пролегал ближе всего к Советскому Союзу. Вылет из Анкориджа задержали из-за встречного ветра, чтобы самолёт мог прибыть в международный аэропорт Сеула ровно в 6 утра 1 сентября.

Но вскоре после взлёта произошла ошибка. Автопилот был установлен неправильно, и экипаж этого не заметил. Вместо того, чтобы выбрать инерциальную систему навигации, которая бы вывела самолёт на правильный маршрут, автопилот установили на постоянный магнитный курс. Возможно, это произошло из-за того, что пилоты забыли передвинуть тумблер управления системой навигации на ещё одну позицию вправо.

Самолёт начал отклоняться к северу от R20. Примерно через 50 минут после начала полёта, находясь на высоте 9500 м, экипаж KAL 007 сообщил о прохождении радиомаяка «Вефиль». Однако, сами того не зная, они уже были в 22,2 км севернее маяка и за пределами своего маршрута.

Согласно записям переговоров с авиадиспетчерами, Чон и его экипаж, пересекая океан, не заметили ничего странного. В следующей контрольной точке после «Вефиля» они доложили, что всё в порядке, хотя отклонение от маршрута составляло 111 км, а в следующем пункте маршрута — уже 185 км. Через пять часов после взлёта команда сообщила о прохождении очередной контрольной точки, тогда как на деле самолёт был уже на 296 км севернее, направляясь к Камчатке. В какой-то момент пилоты обменялись сообщениями с другим пассажирским самолётом; его экипаж сообщил о совершенно другой картине ветров, что должно было подсказать команде рейса 007 — самолёт сбился с курса {Пилот другого рейса, 015, сообщил о сильном попутном ветре, тогда как у рейса 007 ветер был встречный. — Прим. пер.}. Но этого не случилось. Пилоты совершенно не тревожились:

— Скукотища…

— Я слышал, у нас в аэропорту теперь есть обменный пункт.

— Что меняют?

— Доллары на корейские деньги.

— Господин капитан, вы не хотите есть? — спросила стюардесса.

— Что?

— Поесть; может, пора обедать?

— Давайте поедим позже.

Той ночью в небе неподалёку от границы Советского Союза кружил ещё один борт — четырёхмоторный реактивный самолёт RC-135, который американские ВВС использовали для разведки. RC-135, переоборудованный «Боинг-707», в Советском Союзе знали как шпионский самолёт. Пилот Осипович вспоминал, что ему много раз доводилось преследовать его. Самолёты RC-135 следили за испытаниями советских баллистических ракет; это была разведывательная операция под названием «Cobra Ball». Самолёт был набит камерами. В фюзеляже снизу были специальные иллюминаторы, позволявшие фотографировать боеголовку советской ракеты, приближающуюся к цели. Нижняя поверхность крыла со стороны камер была выкрашена в чёрный цвет, чтобы избежать отблесков. RC-135 базировались на острове Шемия — отдалённом скалистом образовании в Алеутском архипелаге.

Во время испытаний целью советских ракет часто была Камчатка. Наблюдение за ракетами в момент, когда они достигали полигона, помогало Соединённым Штатам следить за исполнение договоров о контроле над вооружениями. На фотографиях можно было увидеть, сколько боеголовок отделилось от ракеты, и их финальную траекторию. Самолёты RC-135 летали по кругу или описывали восьмёрку, а их объективы были нацелены на советское побережье в ожидании испытаний.

Ночью 31 августа американцы предполагали возможность очередных испытаний, и RC-135 патрулировал небо. Размах крыльев RC-135 составлял 39,6 м, «Боинга-747» — 59,7 м.

У обоих самолётов было по четыре двигателя, размещённых под крыльями. В передней части фюзеляжа «Боинга-747» был «горб» — там находилась верхняя пассажирская палуба. Около часа ночи RC-135 кружил в небе, а более крупный «Боинг-747» летел на 120 км южнее.

В этот момент и произошла фатальная ошибка. Советские военные отслеживали полёт RC-135 на радаре. Ракетных испытаний той ночью не было, и RC-135 направился назад, к своей базе на Шемии; но на радаре не было видно, как самолёт развернулся. На пути назад RC-135 пересёк траекторию полёта «Боинга-747». Радар «потерял» RC-135, но поймал сигнал «Боинга-747», который теперь направлялся к Камчатке. Самолёту был присвоен номер слежения 6065, а его след на радаре был помечен как «81» — один неопознанный летательный аппарат. ^[135] Его траектория не совпадала с курсом рейса «Korean Air Lines», и советские операторы на земле подумали, что это может быть RC-135. Радар показывал движение самолёта на подлёте к Камчатке, но с перерывами. В какой-то момент цель была потеряна, а когда самолёт снова появился на радаре, он был уже над островом.

***

Авиалайнер достиг Камчатки, но советские силы ПВО отреагировали не сразу. Операторы спросонья не спешили, командиров надо было разбудить, а радар работал с перебоями. Записи переговоров операторов наземного наблюдения показывают, что они заметили самолёт как раз тогда, когда он пролетал над базой ВВС в Елизово. В воздух поднялись четыре перехватчика. Истребители метались в воздухе около двадцати минут, но так и не смогли засечь лайнер — он летел к северу от них — и были вынуждены вернуться на базу. Самолёт летел над Охотским морем к Сахалину, находящемуся примерно в 1130 км южнее. Радары потеряли цель в 1:28 утра.

Лайнер появился на сахалинских радарах в 2:36 и снова получил номер слежения 6065, но в этот раз с пометкой «91» — один военный самолёт.

Дежурный офицер командного пункта отряда истребителей Су-15 той ночью попытался дозвониться через оператора на радарную станцию «Буревестник», расположенную на острове Итуруп Курильского архипелага. С «Буревестника» пришло сообщение: цель приближается к Сахалину. ^[136]

— Доброе утро, — сказал офицер оператору дальней связи. Он сообщил своё секретное кодовое слово, «Облако-535», и попросил телефонистку срочно установить связь с «Буревестником».

— Да, дело первостепенной важности, срочно, — настаивая он, когда она переспросила у него кодовое слово.

— Хорошо, подождите.

Она попросила его назвать свой телефонный номер, затем своё имя. Он назвал, но телефонистка не разобрала. Он повторил.

Он в нетерпении щёлкнул по телефонной трубке.

Прошло четыре минуты.

— Нет ответа, — сообщила она.

— Нет ответа?

— Нет.

— Почему?

— Я не знаю почему.