Нарисуй ее тень - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Смелик cтр.№ 26

– Мама!

Инна Владимировна ощутила, как внезапно огнем охватило щеки. Откуда это смущение? Истории-то уже далеко за двадцать лет. Но пока мама ее не пересказала, все ощущалось по-другому, а тут вдруг по-настоящему вспомнилось, что тогда чувствовала подросток Инна, осозналось через года. Вот это самое: «Больше ничего и никого не видела. Все мысли только о Вадике». И ведь правда, правда: на все была для него готова. Она ли это тогда была? Сейчас даже за одни такие рассуждения стыдно становится. «На все… для него?» Глупость-то какая!

– Да, Иннушка, – кивнула Софья Семеновна. – А у Кости с головой все в порядке. Он в своих действиях себе отчет отдает. Уж поверь. Да и девочка неплохая. Зря ты. Я с ней пожила бок о бок. Тоже знаю, о чем говорю.

Инна Владимировна мгновенно забыла про стыд и смущение.

Ну уж нет, мама. Тут ты не переубедишь. Может, с головой-то у Кости в порядке. Но ты же сама только что сказала: «Какой же мальчик такое упустит?» Даже самый холодный и разумный на доступность купится. Возраст у них такой, когда гормоны сильнее рассудка. У мальчиков. А девочки всегда хитрее и умнее.

Потому рассудительная Женя и старалась в лучшем свете себя перед Софьей Семеновной показать. Если бы бабушка от них сбежала, кто бы тогда от опеки отбивался? С опекой только вот такие справиться и способны. Потому что тоже могут действовать тяжелой артиллерией, все сметая на своем пути, давя тяжестью авторитета и педагогического опыта, с недюжинной выдержкой, закаленные в огненном горниле школы.

Девочка-то очень расчетливая оказалась, своего не упустит. Но Инна Владимировна ей сына не отдаст. Ни за что! Пусть даже поддержки близких Бариновой не дождаться.

Уезжай, мамочка, к себе поскорее, а Инна Владимировна одна справится. Ради Кости.

Вечером Инна Владимировна дождалась, когда сын уйдет в ванную, тихонечко приблизилась к дверям, услышала, как зашумела вода, и сразу направилась в прихожую.

Сначала проверила карманы Костиной куртки. Мобильника не было.

Ах да! Тепло же сейчас. Самый конец мая, несколько дней до лета. Костя ходит без куртки. Так зачем сыну в ней свой телефон хранить? С самого начала надо было идти в Костину комнату.

Дверь Инна Владимировна прикрыла, но не плотно, оставила небольшой проем, чтобы слышать, не выключилась ли в ванной вода. Ну и чтобы уйти быстро и тихо, не крутя ручку, не щелкая язычком замка.

Проверила школьный пиджак. Пусто. А брюки висят карманами вниз, из них все вывалилось бы.

А вдруг он с собой мобильник унес? Хотя в ванной-то ему зачем телефон? Тайком от матери с Женей разговаривать?

Из-за шума воды и не услышишь ничего.

Надо еще в портфеле посмотреть. Вон, валяется возле стола.

А время несется. Прямо чувствуется, как секунды летят. Каждая – да, каждая, как в том фильме про Штирлица, – свистит, словно пуля у виска.

Вот ведь вспомнилось!

Инна Владимировна приблизилась к столу, наклонилась даже и только тут осознала, что лезть в Костин портфель не нужно. Телефон лежал на столе, поверх учебника по алгебре, поблескивал серебристыми надписями, словно дразнил. Инна Владимировна подхватила его, и тут что-то громко то ли хлопнуло, то ли стукнуло за окном. Баринова вздрогнула, едва не уронила мобильник. И сердце испуганно дернулось, заколотилось раз в сто быстрее. Давненько с Инной Владимировной подобного не случалось.

Хорошо, что телефон на тетради упал. А если бы на пол? Если бы разбился? Как тогда с Костей объясняться?

Еще хорошо, что у них модели похожие и не надо долго раздумывать, разбираться, что нажимать и куда смотреть.

Иконка «Телефон», теперь журнал соединений. Женечка наверняка в первых рядах. И не просто в первых! Почти все звонки в последнее время к ней, к ней, к ней.

Подписано незамысловато – «Женя». Не какая-нибудь «зайка» или «солнце». Да, слава богу, Костя никогда бы и стал подобным образом свои контакты называть.

Сердце по-прежнему билось в бешеном ритме, никак не хотело успокоиться. А все из-за громыхания на улице. И что там только творится?

Номер…

Инна Владимировна торопливо вытянула из кармана ручку и листочек бумаги. Заранее приготовила, весь вечер с собой таскала, чтобы не отвлекаться в нужный момент. Она быстро переписала цифры, скомкала бумажку и сунула в карман. Потом переключилась на основной экран, чтобы никаких намеков не осталось на ее разыскные работы, и положила телефон на учебник алгебры. Вроде так и лежал. Когда Инна Владимировна отступала задом, едва не запнулась за школьную сумку, и все-таки наклонилась, чтобы поднять ее, подвинуть поближе к столу. И тут…

– Мам! Ты что здесь ищешь?

Вот честно, Инна Владимировна едва не подпрыгнула от неожиданности. Выпрямилась, развернулась, обиженно изогнула губы:

– Господи, Костя. Так же с ума свести можно.

Сын молча стоял в дверях и последнюю фразу комментировать не собирался. Ждал ответа на свой вопрос. А взгляд – замораживал.

– Да мне показалось, душно у нас, – выпалила Инна Владимировна первое, что пришло в голову, лишь бы не вызвать подозрений. – Зашла форточку открыть. А у тебя уже открыто оказалось.

– Открыто, – подтвердил Костя.

– А тут твой портфель под ногами валяется.

Ну нельзя же смотреть на мать с таким недоверием! В конце-то концов, почему Инна Владимировна должна оправдываться?

– Можно ведь и поаккуратнее с вещами.

Костя послушно кивнул в ответ. Или безразлично?

Последний день учебного года. Десятый класс закончился. Отучились положенные три урока. Точнее, отсидели, всеми возможными способами убивая время. Потом получили дневники с итоговыми оценками, и все – прощай, школа! До следующего первого сентября. Правда, еще потусовались немного возле крыльца, не торопясь разбегаться каждый в свою сторону. Но это так, для порядка, все равно что посидеть на дорожку, прежде чем радостно рвануть вперед, в три месяца летних каникул.

– Что будешь делать? – поинтересовался Лёха Метельков.

После памятного вечернего приключения он проникся к Косте горячей симпатией, ну и благодарностью, и включил его в разряд своих лучших друзей, не считаясь с тем, что думал по этому поводу сам Костя.

– Не знаю еще. Там посмотрим, – туманно отозвался тот.

Никаких определенных планов он еще не строил. Потому что не мог. Не от одного его эти планы зависели. Еще и от Женьки.

Домой Костя не пошел. Бродил по улицам без особой цели, выгуливал себя и свои мысли.

Говорят, на ходу лучше думается, вот он и экспериментировал. Шел и решал, шел и решал, что же ему все-таки делать.

Уверенность куда-то пропала. Раньше навязываться Женьке было очень даже легко, потому что ее отношение к Косте не имело особого значения. Неважно, терпела она его, по-приятельски нравился он ей или гораздо больше, чем нравился. Благородное желание помочь отодвигало на второй план личные симпатии. А теперь? Теперь для продолжения требовались взаимные чувства.