Она ковырнула кутикулу у ногтя.
– Короче, Эфрен был в этом клубе. Со всей своей компашкой, что-то отмечали. Вдруг он как-то позеленел и говорит: пойду, мол, в туалет, укол надо сделать. Ну, его ребята ему тут же – мы с тобой, Хефе. Он ведь всегда ходил с эскортом, в банде он был вроде как королевской персоной. Но тут Эфрен им сказал, сам, мол, справлюсь, и пошел один. Прошло время, он не возвращался, и они пошли узнать, как он там. Но в туалете его не оказалось. Они долго не могли сообразить, куда он делся, искали его по всему клубу, потом вышли через заднюю дверь на улицу и видят – он лежит в переулке, в руке шприц, рядом ампула – ну, они и решили, что он перебрал с инсулином. Удивились – Эфрен всегда точно рассчитывал дозу. Потом пригляделись – видят под ним кровь. Тогда они его перевернули. Две дырки в затылке.
– То есть его подстерегли и убили, – сказал я. – Вы уверены, что это сделал Ортис?
– Да, ведь по приказу Эфрена Гусмана избили, а сразу после смерти Эфрена застрелили самого Гусмана. Это все внутренние бандитские разборки, док, типичная грязь, в которой я ковыряюсь изо дня в день.
– Скорее всего, вы правы, Милли.
– Конечно, я начну расследование, – сказала детектив. – Скорее всего, ничего так и не узнаю. – Встала. – Да, может быть, и стараться особо не буду. – Засмеялась. – Но, на всякий случай, если я вдруг расстараюсь и впаду от этого в депрессию, можно мне будет прийти к вам на консультацию?
– Пусть только ваши парни сначала позвонят моим парням, – сказал я.
Она засмеялась еще громче.
– Вашим парням, значит? Что-то я не уверена, что мне очень хочется узнать их поближе. Просто мне показалось правильным рассказать вам об этом самой.
– Я это ценю.
– Он вам нравился.
– Он был моим пациентом, – сказал я.
И проводил ее к машине.