Dream Cities. 7 урбанистических идей, которые сформировали мир - читать онлайн книгу. Автор: Уэйд Грэхем cтр.№ 26

Большая часть проектов Мозеса была рассчитана на элиту. Даже при федеральной поддержке, сокращающей стоимость земли на две трети, дороговизна нью-йоркской недвижимости требовала, чтобы большая часть строящегося жилья относилась к люксовому классу⁵⁹. Эксклюзивные университеты строили на месте жилых домов новые кампусы: Нью-йоркский университет переехал из Бронкса в Гринвич-Виллидж, где расположился с южной стороны Вашингтон-сквер; университет Лонг-Айленда, институт Пратта, университет Фордэма и Джульярдская школа также получили от Мозеса подарки. На Вест-Сайде было расчищено место для Линкольн-центра. Дома тысяч малоимущих ньюйоркцев уступили место Театру оперы и балета и роскошным высотным домам. Всего Мозес переселил в муниципальное жилье 200 тысяч человек – как правило, довольно далеко от их прежнего местожительства. Одно исследование первых 500 переселенных семей показало, что 70 процентов из них были вынуждены покинуть свой квартал: средняя арендная плана для них выросла на 25 процентов, и лишь 11,4 процента переселились в муниципальное жилье⁶⁰. В одном лишь Манхэттене было расчищено 127 гектаров, построено 28 400 роскошных апартаментов, 30 680 муниципальных квартир по проектам статьи 1 и еще 21 дом по сходным проектам⁶¹. Новые проекты представляли собой модернистские суперкварталы с закрытыми поперечными улицами. Соседние авеню пришлось расширить, чтобы они справлялись с изменившимися транспортными потоками. И это еще больше усилило оторванность проекта от города. Если раньше жилье занимало 80–90 процентов земли, то после осуществления программы городской модернизации этот показатель сократился до 30 процентов. Значительная часть «открытого» пространства была отдана под наземные парковки и иногда – под подземные гаражи⁶².

Для тех сообществ, которые оказались затронутыми «перестройкой» или «обновлением», программа городской модернизации имела чудовищные последствия. Несмотря на все декларации Закона о жилье 1949 года, расчистка существенно сокращала жилой фонд, что приводило к повышению арендной платы в сохранившемся жилье. В среднем на каждые четыре разрушенные квартиры строилась всего одна. После победы на выборах 1952 года президента Эйзенхауэра строительство муниципального жилья еще более сократилось, поскольку генерала более интересовало строительство скоростных трасс. В 1954 году Закон о жилье был скорректирован, в результате чего выселяемым людям часто просто было некуда идти. Особенно тяжело пришлось афроамериканцам: городская модернизация оказалась в действительности «устранением негров», как едко замечал писатель Джеймс Болдуин⁶³. Исчезали целые общины – например, в 1964–1970 годах квартал Африквилль в Галифаксе, Новая Шотландия, был снесен полностью ради строительства новой дорожной развязки и моста. Даже если части кварталов сохранялись, строительство трасс часто приводило к тому, что жители их становились отрезанными от части города. Люди оказывались изолированными физически и экономически, так как низкооплачиваемая работа в промышленности исчезала или перемещалась вслед за жителями и предприятиями в пригороды. Это приводило к дальнейшему обесцениванию собственности, росту безработицы и преступности. Неблагополучный квартал Трем в Новом Орлеане был отрезан от остального города из-за строительства межштатной магистрали I-10 – типичный пример. В 1965 году в Лос-Анджелесе вспыхнули беспорядки в Уоттсе. Они охватили 46 квадратных миль города и продолжались шесть дней. 34 человека погибли. Причиной волнений стала изоляция афроамериканских кварталов трассами I-110 (построена в 1962 году), I-10 и I-710 (строительство обеих завершилось в 1965 году). Из-за построенной Робертом Мозесом скоростной магистрали через Бронкс (1948–1972) этот некогда оживленный район, в котором рядом соседствовали жилые кварталы, коммерческие и промышленные зоны, начал угасать. И вскоре этот район получил международную известность, став примером урбанистической неудачи.

Многие из тех, кому пришлось покинуть насиженные места, были переселены в гигантские комплексы муниципального жилья. Эти суперкварталы были отделены от остального города, часто окружены скоростными трассами и парковками. В Сент-Луисе Минору Ямасаки спроектировал квартал Пруитт-Иго, состоящий из 33 11-этажных домов-пластин (1950–1956). В Детройте был осуществлен проект Гратиот, в Кливленде – Хох, в Чикаго – Кабрини-Грин и дома Роберта Тейлора. Это лишь самые крупные и печально известные проекты. За редким исключением состояние построенных домов быстро ухудшалось. Во-первых, дома плохо обслуживались. Во-вторых, города сокращали обслуживание этих кварталов, так как их налоговые отчисления шли не в муниципалитет, а в пригороды. Все это вело к росту безработицы и связанному с этим краху семей. Выходить в коридоры и на лестницы становилось опасно. Опасными становились и пустынные открытые пространства между зданиями, слишком большие и безликие. Более состоятельные жители старались переехать, что еще больше усугубляло проблемы. К 70-м годам расовая сегрегация, поджоги, преступность и запустение стали символами многих кварталов американских городов, расположенных за пределами ухоженных и дорогих деловых кварталов. Такие районы, как Бронкс, где домовладельцы тысячами сжигали дома, чтобы получить страховое возмещение, а сотни кварталов попросту пустовали, напоминали разбомбленные во время войны города. Городская модернизация в духе принципов Ле Корбюзье оказалась дорогостоящей авантюрой. Самые печально известные кварталы были снесены: в 1972–1973 годах исчез район Пруитт-Иго в Сент-Луисе, а в 1998 году – квартал Роберта Тейлора в Чикаго.

Сама по себе городская модернизация не могла привести к угасанию крупных городов. Стремление выйти за пределы городского центра продолжалось более ста лет, а деиндустриализация охватила весь мир. Сложная система общественной политики стимулировала и ускорила его. Жизнь определенной части населения улучшилась, положение же миллионов человек, преимущественно цветных, значительно ухудшилось. И значительная часть вины за это лежит на архитектуре и городском планировании. Архитекторам не следовало слепо полагаться на догмы пророков будущей Утопии вроде Ле Корбюзье. Его принципы (разделение, исключение, сегрегация по родам деятельности и группам населения) привели к тому, к чему и должны были привести. Типичным примером может служить проект перестройки Банкер-Хилл в Лос-Анджелесе. На месте старого обветшавшего жилого квартала появился деловой суперквартал, окруженный бетонными ограждениями и развязками скоростных магистралей. Ле Корбюзье хотел положить конец городу, каким он его знал. Но его город будущего, по меткому замечанию Маршалла Бермана и многих других, стал настоящим убийством городов⁶⁴.

В половине девятого утра в понедельник 15 апреля 1935 года президент Франклин Делано Рузвельт в Овальном кабинете Белого дома нажал на золотой телеграфный ключ и отправил каскад электрических импульсов на север, в Нью-Йорк¹. Через несколько секунд в зале Рокфеллер-центра на Пятой авеню 120 электрических лампочек громко треснули, 50 прожекторов зажглись, завыла сирена, заиграл электрический орган, а с потолка плавно спустился американский флаг. Так состоялось официальное открытие Выставки промышленного дизайна, организованной Национальным союзом искусств и промышленности. На выставке демонстрировались потребительские товары массового производства, отобранные за то, что их дизайн «подчеркивал красоту». Нация переживала Великую депрессию. Цель выставки заключалась в том, чтобы оживить надежду и возродить экономическую деятельность, продемонстрировав новейшие достижения американского производства и инноваций. Основной идеей была демонстрация поразительных, почти волшебных достижений в области использования электричества – в различных устройствах, орудиях труда, телефонах и радио. Массивные новые здания, украшенные в стиле ар-деко, в котором египетские и классические мотивы сочетались со стремительными линиями модерна, символизировали и воплощали в себе технологическое возрождение страны. В Нью-Йорке был построен не только Эмпайр-стейт-билдинг, но и Рокфеллер-центр с Радио-Сити-Мьюзик-холлом. Строительство концертного зала завершилось в 1932 году, а остальные части комплекса были достроены в 1935 году. На Западе возвели плотину Гувера, могучую бетонную арку, вознесшуюся на 200 метров над рекой Колорадо в неприступной пустыне Невада. Это была самая большая дамба в мире, и ее открытие состоялось 30 сентября того же года. Электричество от ее генераторов проделало 400 километров по пустыне и горам и осветило ночное небо над Лос-Анджелесом.