Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Передельский cтр.№ 53

В рассмотренной ситуации, если, конечно, защитный механизм не даст сбой, не суть важно, сохранится ли государство в традиционном смысле или появятся новые формы верховной власти: международные комитеты, советы, кабинеты, транснациональные руководящие и управляющие компании, прочее. Важно другое, а именно то, что в истории коммунизм явился именно таким, каким был, то есть первобытным и примитивным. Возможно, что другим он быть и не может, по крайней мере, если речь идет об эволюционном, а не революционном развитии общества. Но в последнем случае частная собственность сама по себе в общественную не превращается, это превращение обуславливается вооруженным столкновением социальных антагонистов, что при современном потенциале вооружений имеет серьезные шансы закончится мировой катастрофой и… возвращением состояния первобытного коммунизма. Однако такая развязка ни нас, ни наших потомков явно не устраивает.

Что же касается традиционной церкви, то в современных условиях она не сумела встать над государствами, как об этом мечтали некоторые высшие церковные иерархи. Порой она вставала на место светской власти, но чаще – на место слуги и помощника последней. Это продолжалось и очевидно будет продолжаться до той поры, пока церковная форма мировых религий, окончательно одряхлевшая и с головой втянутая в процесс отчуждения, не будет заменена на другую, более перспективную религиозную форму. Мы опасаемся, что в современном спорте усиливаются некоторые тенденции, позволяющие в перспективе говорить о нём как об одной из таких потенциальных форм. Однако следует отметить, что последующие мировые религиозные формы смогут появиться и усилиться лишь при условии, что частичная или полная замена традиционной церковной формы произойдет в принципе, то есть если или когда храмово-святилищная религиозность вновь возобладает над церковной.

Религия с её иллюзорно-компенсаторной идеологией и методой построения отношений и деятельности на основе веры в сверхъестественное на фоне перспективы военно-политического апокалипсиса представляется гораздо более предпочтительной альтернативой развития современного общества. Мы не призываем создавать подобную альтернативу, но не можем не заметить, насколько сильна и вероятна реальность её наступления на пике процесса отчуждения.

Кроме того, следует признать, что научная идеология немного поторопилась объявить победу научного типа мировоззрения в современном обществе.

Нельзя не увидеть также взаимодействия, сотрудничества философии, науки, религии, политики в рамках единых мировых социокультурных программ. Однако и соглашаться с проектами и концепциями постпозитивистов типа Т. Куна и И. Лакатоса вряд ли возможно, так как, несмотря ни на какие интеллигентские пожелания, ни наука, ни философия, ни религия сами по себе, будучи идеологическими надстроечными образованиями, занять место и выполнять роль социокультурного программного ядра никогда не смогут. Таким ядром в человеческой культуре могут быть лишь базисные образования, их основные отношения, то есть те же формы собственности и фокусы сосредоточия верховной власти. А вот ставленниками, посредниками базисного ядра могут быть различные идеологические формы, хотя религия всегда была одной из самых предпочтительных, излюбленных форм в обществе господства частной собственности. Думая иначе, мы неминуемо скатываемся к тому самому завуалированному идеализму, против которого так страстно выступал Маркс.

Чтобы не допустить искажений теории Маркса, вновь обратимся к первой рукописи, к той её части, где анализируется отчуждённый труд. Осуществление труда есть, по мнению Маркса, его опредмечивание – опредмечивание, которое выступает как утрата предмета, как отчуждение. Далее Маркс рассматривает различные аспекты экономического отчуждения работника:

– от продуктов своего труда, поскольку отчужденный продукт противостоит производителю как чуждая сила;

– от собственной производственной деятельности, то есть оторванность рабочего от процесса труда делает его труд вынужденным, принудительным, когда работник уже не удовлетворяет потребности в труде, а сам труд становится только средством для удовлетворения других потребностей;

– от своей родовой сущности (ибо родовую характеристику человека составляет его свободная сознательная деятельность, которая при отчуждении становится средством для поддержания индивидуальной жизни. Происходит опредмечивание и удвоение родовой жизни, вынос её во вне человека);

– наконец, отчуждение человека от человека, являющееся следствием всех перечисленных моментов отчуждения.

Маркс отмечает, что, порождая своё выключение из действительности, в акте производства работник порождает власть того, кто не производит, над производством и над продуктом. Таким образом, посредством отчужденного труда рабочий порождает частную собственность, её носителя, который относится к труду как хозяин. Подчеркивая отношение между отчужденным трудом и частной собственностью как отношение взаимодействия, Маркс заключает, что частная собственность – это не только продукт отчужденного труда, но и средство его отчуждения, и реализация этого отчуждения [см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 42. – С. 86–99].

Особенно важным для нашего исследования является указание Маркса, что «кабала человечества в целом заключается в отношении рабочего к производству, и все кабальные отношения суть лишь видоизменения и следствия этого отношения» [там же; с. 98]. Поэтому «эмансипация общества от частной собственности и т. д., от кабалы, выливается в политическую форму эмансипации рабочих, …ибо их эмансипация заключает в себе общечеловеческую эмансипацию» [там же]. Это указание ещё раз подтверждает правомерность рассмотрения отчуждения в разных формах, с разных сторон:

– экономической (в форме частной собственности);

– политической, например, в форме государства;

– религиозной или религиозно-политической, то есть в форме церкви.

Вернёмся же к последней и продолжим наши сопоставления!

Осуществление религиозного вероучения в театрализованной форме культовой духовно-практической деятельности есть определённая объективация этого вероучения, порождение в реальном мире символических предметов и отношений, несущих в себе иррациональные, мистические образы. Происходит не только иллюзорное (в сфере сознания верующего), а и вполне реальное удвоение этого действительного мира человеческой практики.

С одной стороны, человек объективирует себя в общественном и природном мире в процессе своей практической деятельности как материальной, но одновременно сознательной и целенаправленной, рациональной деятельности. С другой стороны, верующий человек вместе с этим объективирует свои религиозные представления (основанные на вере в сверхъестественное) в актах духовно-практической культовой деятельности. Таким образом, человек практически изменяет, творит мир, воплощая в нём свою сущность двояким образом: в рациональной и иррациональной (культовой) деятельности. Результатом последней и является религиозный комплекс как опредмеченное религиозное сознание. Причём для верующего его действительная рациональная жизнь в той или иной степени (в зависимости от степени его религиозности) представляется через призму религии.