Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барщевский cтр.№ 208

О.: Да.

В.: Вы сделали эти заявления после записок Кертиса, которые были представлены в контексте данного заявления?

О.: Совершенно верно.

В.: Вы говорите: «Когда я прочитал то, что якобы является записками господина Кертиса, если честно, я был поражен. Я никогда ни в каком таком обсуждении в Грузии участия не принимал. За исключением краткой экскурсии по дому. Я провел все время снаружи, где мы пообедали. Была обычная незначительная, приятная беседа между гостями». Потом вы делаете четыре утверждения в добавление к тому факту, что вы не помните этой беседы, или почему вы думаете, что маловероятно, что такая вообще беседа состоялась. Сначала вы говорите, что, учитывая ваш опыт и задействованность в сделке по РУСАЛу, у вас не было никакого опыта и какого-то глубокого знакомства с предметом этой беседы. Потом вы говорите, что вы не обсуждали бы частные дела господина Абрамовича перед людьми, которых вы раньше не встречали.

О.: Совершенно верно.

В.: И третья причина, которую вы приводите: вы говорите, что вы не понимаете контекста, в котором эта встреча должна была произойти.

О.: Верно.

В.: И четвертое. Вы говорите, что у вас существовал языковой барьер.

О.: Да. Да, совершенно верно.

В.: Давайте начнем с вашего первого утверждения, что беседа по поводу «Сибнефти» и РУСАЛа не являлась вашей областью опыта или экспертизы. У вас не было подробного знакомства с этим.

О.: Я говорю, что «Я прямой роли не играл в отношении приобретения данного учреждения»?

В.: Это то, что вы говорите.

О.: У меня никогда не было роли на уровне господина Патаркацишвили. Совершенно верно.

В.: И вы указываете это в качестве причины, почему эта беседа не могла состояться?

О.: Да.

В.: Ну, для справедливости, господин Тененбаум, вы немножко отошли от того, что вы сказали в ваших третьих показаниях. Это верно?

О.: Нет, я не отходил от своих слов.

В.: Хорошо. В то время вы говорили: «Я никакой прямой роли не играл в отношении приобретения и учреждения или РУСАЛа, или „Сибнефти“». Сейчас вы говорите: «Как указано выше, я никакой роли не играл в учреждении или приобретении „Сибнефти“ и моя роль в отношении РУСАЛа была весьма ограниченной». Верно?

О.: Верно.

В.: То есть сейчас, по крайней мере, вы признаете, что действительно у вас была роль в отношении приобретения или учреждения РУСАЛа, что вы действительно были задействованы в этих сделках, хотя вы пытаетесь сейчас утверждать, что это было очень-очень ограниченным. Так ли это?

О.: Можно объяснить, что я имел в виду в этом пункте?

Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, объясните.

О.: Когда я говорю, что у меня не было никакой прямой роли, то я имею в виду, что у меня не было никакой прямой старшей, руководящей роли. Я, например, никогда не встречался с господином Патаркацишвили, когда произошло приобретение, так что моя задействованность была не на очень высоком уровне. Это back-ofce, скажем так. Когда я объясняю контекст этой встречи, я говорю, что у меня не было роли в отношении к этому приобретению. То есть для меня ясно, что я не был бы нужным человеком, чтобы лететь в Грузию и это обсуждать с господином Патаркацишвили.

Г-н Рабиновитц: На самом деле, что вы здесь говорите, четко и ясно, что ваша вовлеченность в РУСАЛе была ограничена аспектами соглашения акционеров.

О.: Совершенно верно.

В.: Да, между господином Абрамовичем? Ну скажите мне, так это или нет? Эти соглашения акционеров, это те, которые вы подписывали в 2001 году, вы тогда этим не просто занимались, господин Тененбаум?

О.: Когда я говорю «занимался, был задействован», я имею в виду, что какой-то вклад я вносил. То есть когда я собирался обсуждать с людьми какие-то вопросы, мне нужен был контекст этих обсуждений. Единственный контекст, который у меня был в отношении РУСАЛа, — это вот соглашение акционеров, единственная вещь, которой я занимался по существу.

В.: Сейчас я хочу понять, почему вы говорите, что это не могла быть беседа, участником которой вы должны были являться? Почему вы говорите, что вы не были человеком, которого отправили на встречу в Грузию?

О.: Я не тот человек, который должен был бы участвовать в обсуждениях вопросов на уровне Патаркацишвили.

Судья Элизабет Глостер: Это был единственный случай, когда вы встречались с Патаркацишвили?

О.: Чтобы у меня встреча была — да, это было единственной встречей.

Г-н Рабиновитц: Но вы раньше его видели, встречались с ним?

О.: Я его в «ЛогоВАЗе» видел, встречал, когда я работал с господином Березовским, когда мы собирались лететь в Нью-Йорк к Мэрдоку, но я не знал Патаркацишвили, он был страшный человек. Я прошу прощения, я бы никогда не стал иметь дела с Патаркацишвили и встречаться с ним.

В.: Но вы были одним из доверенных советников господина Абрамовича?

О.: Ну да, по некоторым конкретным вопросам только или по вопросам, в которых я был компетентен. Он очень успешный человек, он не посылает человека, который не может обсудить эти вопросы на уровне Патаркацишвили. Это просто немыслимо, невероятно, это не может такого быть. Мне это кажется невероятным.

Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, не обсуждайте ни с кем дачу вами показаний в рамках данного дела.

О.: Понятно.

(13:03)

Перерыв.

(14:05)

Судья Элизабет Глостер: Да, господин Рабиновитц, пожалуйста.

Г-н Рабиновитц: Господин Тененбаум, давайте теперь посмотрим на второй из тех моментов, которые вы упомянули, когда подавалось ходатайство о прекращении производства по делу, когда вы сказали, почему не могло быть этой беседы в Грузии. Вы говорите, что «во-вторых, просто не может быть такого, чтобы я обсуждал частные дела господина Абрамовича с людьми, которых раньше никогда не встречал, такого, как тот американец или англичанин, который, возможно, был господином Кертисом, хотя бы потому, что я в этих делах напрямую не участвовал». Но правильно ведь, что вы встречались раньше с господином Фомичевым?

О.: Да, я никогда с ним не встречался на совещаниях, но я просто знал, кто он такой. И то же самое с Патаркацишвили, опять же, я встречался с ним, но у меня никогда не было с ним встреч, в смысле совещаний.

В.: Но если бы господин Абрамович сказал вам, что вам нужно пойти к этим людям и встретиться с ними, обсудить какие-то вопросы, то тогда бы у вас проблемы не возникло с тем, чтобы выполнить его указания и провести такие переговоры?

О.: Это больших бы проблем не вызвало, но сам бы я не хотел на такое идти, потому что я просто был бы неподходящим человеком для этого.