Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве. 1953 - начало 1980-х гг. - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Козлов cтр.№ 70

27 августа. 9 часов вечера. «Свяжите нас с Москвой»

Около 9 часов вечера толпа, убедившись, что задержанные прошлой ночью на свободе, и чувствуя вакуум власти, задалась новой целью: немедленно добиться «главной правды» у «верховного арбитра» - «Правительства», ЦК КПСС. Под красным знаменем или транспарантом, взятым в здании обкома, что, очевидно, имело символический смысл для погромщиков и как бы превращало их действия из уголовного преступления в «слово и дело государево», бунтовщики направились на городскую радиотрансляционную станцию.

Хотели говорить с Москвой.

Возглавлявший эту группу мужчина лет пятидесяти, одетый в спецовку синего цвета, в соломенной шляпе, кричал что он житель поселка Черноречье и «ему надоело терпеть бесчинства чеченцев, из-за которых нельзя вечером выйти на улицу». Что делал этот чернореченец в Грозном, когда весь поселок справлял поминки по убитому, почему следствие настойчиво утверждало, что чернореченцы в беспорядках не участвовали, кто, наконец, был этот странный руководитель погромщиков в соломенной шляпе - еще одна загадка грозненской истории.

Охранявшие станцию солдаты (всего три человека) толпу в здание не пустили - загородили вход. Погромщики, натолкнувшись на отпор, повели себя необычно - насилие применять не стали, а мирно удалились. Отправились попытать счастья в другом месте - на междугородную телефонную станцию. На этот раз они действовали более решительно, но охрана применила оружие и ранила двоих человек - мужа и жену (мужчина вскоре умер в больнице, а женщине пришлось ампутировать руку). Еще одна женщина получила случайное ранение. Толпа хотела расправиться со стрелявшими солдатами, но они сумели укрыться в помещении. Ворвавшись в здание, погромщики потребовали соединить их с Москвой. Особенно активна была некая молодая женщина 19-20 лет, одетая в костюм темного цвета, «которая с дерзкой настойчивостью требовала немедленного соединения с Москвой». По сведениям МВД, «разговора с Правительством» на этот раз не было. Работники телефонной станции заявили, что повреждена линия связи. Зато у двух телефонисток после визита толпы пропали дамские сумочки.

Лишь с третьей попытки, с городской почты, участники волнений дозвонились, наконец, в Москву. Разговор вел автор «проекта резолюции» Шваюк. Именно он, по мнению суда, был «инициатором разговора по телефону с приемной секретариата ЦК КПСС». Как рассказал сам Шваюк, телефонистка «соединила нас с Москвой, но т.к. по телефону некому было говорить, то мне передали трубку. Я стал разговаривать с Москвой, с приемной 1-го секретаря ЦК партии. Я у него спросил: «Знаете ли Вы о том, что творится в Грозном, что народ ждет представителей из Москвы, что нужно положить конец зверским убийствам, дело дошло до того, что некоторые требовали возвращения Грозненской области и выселения чеченцев...»»¹. Что Шваюк услышал в ответ (наверное, обещание разобраться), и с кем он на самом деле разговаривал - неизвестно.

Пока участники беспорядков добивались связи с Москвой на площади у обкома произошел странный эпизод, очень похожий на провокацию. В 22 часа 30 минут к обкома подъехал автобус. Его водитель взобрался на крышу автобуса и заявил, что он, якобы, перевозил убитых людей и кровью убитых испачкан весь салон. Люди бросились к автобусу, кто-то хотел задержать водителя. Толпа заступилась, и он вскоре уехал. По сведениям МВД, личность водителя была установлена, а его делом занималось КГБ. Никаких документов о том, что оно (это дело) дошло до суда нам найти не удалось.

Ночь с 27 на 28 августа. На вокзале.

Все под тем же красным знаменем около 300 человек прямо с почты отправились на городской вокзал. За полчаса до этого линейное отделение милиции на станции получило предупреждение от МВД. Однако подготовиться к встрече не успели. Толпа почти на два часа задержала отправление пассажирского поезда Ростов-Баку. На рельсы набросали камни, костыли, похитили ключи от двух стрелок. Б0льшая часть толпы собралась возле паровоза. Раздавались античеченские выкрики. На вагонах делали какие-то «провокационные надписи». Некоторые агитировали пассажиров. Другие бегали по вокзалу в поисках чеченцев. Двух человек нашли и избили. Кто-то продолжал целеустремленно добиваться связи с ЦК - хотели послать телеграмму. Наряд милиции сумел эту телеграмму изъять. (Вообще на всем протяжении событий местные партийные власти и милиция делали все, чтобы подтвердить расхожий миф о плохих местных начальниках, скрывающих правду от справедливого Центрального Комитета).

В полночь в Грозный были введены войска. Через 20 минут они были на станции. Толпа сопротивлялась - забрасывала военных и железнодорожников камнями. Солдаты, действуя прикладами и не открывая стрельбы, быстро подавили сопротивление. С вагонов были стерты надписи, с путей убрали посторонние предметы. Меньше чем через час поезд отправился по назначению.

Беспорядки были прекращены. Четыре дня в городе действовал комендантский час. До 30 августа охрану важнейших объектов и патрулирование по городу осуществляли армейские подразделения.

29 августа. Городской рынок. «Агитация» безработного Ковалева.

Напряжение в городе спало не сразу. 29 августа на городском рынке пьяный безработный Ковалев «выражался неприлично в адрес Хрущева и правительства, называл их дармоедами, что живут они за счет трудящихся», ругался на чеченцев, кричал «Долой Чечено-Ингушетию!» и даже говорил, что пойдет по заводам агитировать за восстание¹. Обиженный на жизнь, с растроенными нервами, постоянно готовый к пьяной агрессии, он одинаково ненавидел и чеченцев и Хрущева, был зол на весь мир. Именно люди этого психологического типа, «базарные хулиганы», придавали действиям толпы жестокий погромный характер, а потом в большинстве своем растворились в городе, оставаясь потенциальным источником этнической напряженности и политически окрашенной злобы.

Количество жертв. Поиск виновных. Аресты. Следствие. «Профилактические меры».

В результате беспорядков пострадало 32 человека, в том числе 4 работника МВД и милиции республики. Два человека (из числа гражданских ) умерло, 10 были госпитализированы. В числе пострадавших оказалось много официальных лиц - секретарь обкома КПСС, заместитель министра внутренних дел республики, заместитель начальника районного отделения милиции, два оперативных уполномоченных милиции, лектор Грозненского горкома КПСС Осадчий И. С., а также два преподавателя Нефтяного института (судя по фамилиям - русский и украинец), шофер-чеченец и другие. В списке пострадавших очень мало людей с чеченскими фамилиями - лишнее доказательство того, что волнения, начавшиеся под античеченскими лозунгами, явно переросли рамки этнического погрома и превратились в бунт против власти. Отсюда и вывод МВД о том, что беспорядки в Грозном «по своему характеру являлись антисоветским выступлением» ²⁹¹.

После событий органы МВД тщательно «профильтровали» город. На поддержку приехало много квалифицированных оперативников из Москвы и из других автономных республик и областей. Была создана специальная следственная группа, занимавшая расследованием и «выявлением главных организаторов и подстрекателей беспорядков». Все сотрудники органов МВД были ориентированы «на выявление участников беспорядков, лиц ведущих провокационные разговоры среди населения города и задержание разыскиваемых». Через участковых уполномоченных вели наблюдение за обнаруженными зачинщиками. К 15 сентября было взято на оперативный учет 273 участника массовых беспорядков и хулиганов. Задержано к этому времени было 93 человека, из них арестовано 57, отобрана подписка о невыезде у 7 человек. 9 человек были переданы в КГБ, 2 человека - в прокуратуру. Органы КГБ арестовали 19 организаторов и активных участников беспорядков. Милиции возбудила 58 уголовных дел на 64 человека, из которых 8 человек были моложе 18 лет, 27 - от 19 до 25 лет, старше 25 лет - 29 человек. Среди арестованных был 31 рабочий и 26 безработных. 14 имели в прошлом судимость, 29 - участвовали в беспорядках в двух и более местах¹. Неясным же сих пор остается только одно. В материалах отдела по надзору за следствием в органах государственной безопасности Прокуратуры СССР нам не удалось обнаружить никаких следов этих широкомасштабных арестов и следствия - хранятся только несколько малозначительных, периферийных, случайных дел. Где остальные - неизвестно.