Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве. 1953 - начало 1980-х гг. - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Козлов cтр.№ 69

С 8 часов утра на площади перед обкомом снова стала собираться толпа. Раздавались выкрики с требованием вызвать представителей из Москвы. В 10 часов часть собравшихся, несмотря на уговоры, оттеснила охрану и через главный подъезд ворвалась в здание. Секретаря горкома Шепелева на руках вытащили на площадь и заставили выступать. Как это часто бывает в подобных случаях, действия толпы не отличались логичностью. Когда Шепелев, наконец, начал говорить, раздались «дикие выкрики и свист». Теперь его не хотели слушать.

27 августа. Полдень. Митинг. Захват обкома. Погром.

Утренняя атака на обком захлебнулась. Бунтовщиков удалось вытолкать из здания. Но толпа не расходилась, готовилась к новым атакам - у нее уже был опыт многократных «прорывов». К полудню на площади собралось уже более 1000 человек. Здесь же оказалась грузовая автомашина, в кузове которой стоял стол и был установлен микрофон. У микрофона выступала некая женщина в возрасте 20 - 25 лет среднего роста, полная, одетая в розовое платье. Она призывала направить делегацию на заводы и фабрики, остановить их работу до тех пор пока не освободят 50 задержанных ночью. Она же объявила, что химический завод и завод «Красный молот» уже остановлены. На самом деле они продолжали работать. Выступал также неизвестный мужчина старше 40 лет, среднего роста, в хлопчатобумажном костюме темного цвета и черной кепи. Он призывал к выселению чеченцев и ингушей, требовал освободить задержанных и прекратить работу на заводах.

Примерно в час дня от митингующих откололась большая группа хулиганов, снова ворвалась в обком и заполнила все помещения. Неоднократные попытки очистить здание успеха не имели. Погромщики ломали мебель, били стекла в окнах, графины и стаканы, разливали чернила, рвали настольные календари, выбрасывали на улицу деловые бумаги, кричали, свистели. В столовой обкома были открыты все водопроводные краны и краны газовых горелок. К счастью, коммунальщики довольно оперативно прекратили подачу газа в здание. На крыше здания горела бумага.

Некоторые участники беспорядков призывали бить чеченцев и «устранить» руководителей местных республиканских и партийных органов. Погромщики попытались использовать местную радиотрансляционную сеть для выступлений перед толпой. Однако одному из коммунистов удалось вывести радиовещание из строя.

Опасались захвата оружия. Участники нападения действительно искали комнату, где оно хранилось. К счастью, его успели перенести в безопасное место. Напуганные работники обкома просили вооружить их для самообороны. Этого, тоже не сделали - не было разрешения 1-го секретаря. И слава Богу!

Попытки уговорить нападавших ни к чему не привели. Толпа набрасывались на «начальников», избивала их, рвала одежду. Некоторые руководящие работники обкома КПСС и Совета Министров автономной республики укрылись от хулиганов в подвальных помещениях обкома, другим удалось уйти через запасные выходы.

В это же время на улицах города отдельные группы участников беспорядков останавливали автомашины - искали чеченцев. Опасаясь нападения хулиганов, «руководящий состав и значительная часть сотрудников МВД и райотделов милиции сняли форменную одежду».

Около 400 человек коммунистов, посланных Сталинским и Ленинским райкомами КПСС, пытались образумить толпу. Их не слушали, им угрожали, и ничего сделать эти люди не сумели.

27 августа. Между 5 и 7 часами вечера. Нападение на МВД и КГБ

Около пяти часов дня группа хулиганов набросилась на заместителя министра внутренних дел республики Шадрина. Требовали освободить задержанных 26 августа. Заверениям, что всех задержанных выпустили еще утром, не поверили. Переодетые сотрудники милиции попытались освободить своего начальника, но им это не удалось. Шадрина силой повели в МВД и, несмотря на сопротивление охраны, всей толпой ворвались в здание. (В это же время другая часть погромщиков ворвалась в здание КГБ. Подробности этого эпизода в доступных нам документах отсутствуют).

Оружия сотрудники МВД не применяли, пытались уговаривать. Их не слушали, открывали двери служебных комнат, искали задержанных. Около здания МВД был избит милиционер. Примерно 250 человек с криком и свистом проникли во двор, а затем в камеру предварительного заключения (КПЗ). Там в это время находились в том числе и убийцы рабочего Степашина. Однако на них почему-то не обратили внимания -хотя, казалось бы, должны были отреагировать «на чеченцев». Интересовались только ночными хулиганами. Поверили, что всех отпустили, только после заверений сидевших в камерах. Потребовали у начальника КПЗ адреса освобожденных. Пробыв в КПЗ около полутора часов и получив адреса, толпа ушла из помещения. На прощанье разбили телефонный аппарат и сорвали погоны с начальника КПЗ. Взяли милицейскую машину и отправили несколько человек по городу -проверять сообщение об освобождении.

Остальные погромщики вернулись на площадь к обкому. Там бушевала стихия. Некоторых работников обкома заставляли выступать перед толпой. В 18 часов 30 минут на место событий прибыли 2 пожарных машины, якобы для тушения пожара. Одну тут же опрокинули, у другой - повредили электропроводку и выпустили воздух из шин.

27 августа. Вечер. Шваюк: «проект резолюции».

Около 8-9 часов вечера в захваченный обком пришел Георгий Шваюк и принес написанный им «проект резолюции». Шваюк родился на Северном Кавказе в 1914 г. в семье служащих. Имел высшее образование и работал старшим инженером-гидротехником Гудермесского совхоза Чечено-Ингушской АССР. 27 августа он приехал в Грозный, где у него была квартира, из Гудермеса. «В автобусе, - рассказывал Шваюк на суде, - я услышал разговор. Говорили о том, что назначается митинг по поводу зверского убийства работника химзавода... в порыве гнева по поводу услышанного, я дома написал проект резолюции митинга и поехал на площадь. Прибыв на площадь, я зашел в обком партии, где этот проект резолюции отдал двум комсомольцам».

Автор «проекта» на короткий срок стал идеологом беспорядков, попытавшимся облагородить действия погромщиков осмысленными политическими требованиями. Сам Шваюк на суде виновным себя не признал и заявил: «...свои действия не отрицаю и считаю их не преступными», - добавив: «мой проект не направлен на разжигание национальной вражды».

В документе говорилось:

«Учитывая проявление со стороны чечено-ингушского населения зверского отношения к народам других национальностей, выражающегося в резне, убийстве, насиловании и издевательствах, трудящиеся города Грозного от имени большинства населения республики предлагают:

1. С 27 августа переименовать ЧИ АССР в Грозненскую область или же многонациональную советскую социалистическую республику.

2. Чечено-ингушскому населению разрешить проживать в Грозненской области не более 10 % от общего количества населения...

4. Лишить всех преимуществ чечено-ингушское население по сравнению с другими национальностями...».

Этот шовинистический «проект» был немедленно размножен на пишущих машинках и оглашен участникам беспорядков. Нашли его через несколько часов в здании обкома вместе с копиями, отпечатанными на обкомовских бланках¹.