Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях - читать онлайн книгу. Автор: Василий Потто cтр.№ 610

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях | Автор книги - Василий Потто

Cтраница 610
читать онлайн книги бесплатно

Результаты подробного осмотра были, однако, далеко не благоприятные. Оказывалось, что с места, занимаемого русскими, атаковать неприятеля было нельзя. Турецкий лагерь отделялся от нашего тремя грядами конических высот, между которыми лежали глубокие овраги, частью каменистые, а частью топкие [138]. За этими высотами, огибая весь лагерь Гагки-паши и уходя вдаль почти до самого Зивина, тянулось Ханское ущелье – лесистое и окаймленное скалистыми, совершенно отвесными ребрами. Дорога обрывалась над самым ущельем, и артиллерию пришлось бы спускать на канатах. Очевидно, что атака с этой стороны если и была возможна, то стоила бы громадных потерь уже потому, что неприятель мог употребить в дело свою артиллерию, тогда как наша оставалась бы на руках отряда бесполезным бременем.

Между тем русские войска были убеждены, что не сегодня завтра их поведут брать неприятельский лагерь, и, с любопытством и верой в успех рассматривая турецкий стан, делали свои заключения, как именно будут они выбивать басурман из окопов. При каждом появлении главнокомандующего солдаты просились в бой. Но Паскевич не хотел нести на себе нравственную ответственность за большие потери и сдерживал общее желание обещанием побед в недалеком будущем. «Многие из вас, – говорил он в своем приказе по корпусу впоследствии, когда победные лавры увенчали чело его, – просили меня вести испытанное войско этим трудным путем, но я не повел вас оным, щадя кровь вашу. Там мы купили бы победу слишком дорогой ценой, а каждый из вас дорог мне и по заслугам, принесенным отечеству, и по чувствам личной моей к вам признательности».

Предстояло, таким образом, двигаться дальше, в тыл миллидюзского лагеря. Но для этого нужно было сделать трудное пятидесятиверстное обходное движение ввиду неприятеля и, может быть, столкнуться на Арзерумской дороге с самим сераскиром, передовые войска которого уже приближались к Зивину. Трудность движения увеличивалась еще громадным обозом, который нельзя было оставить на месте, не раздробляя войск, а их и без того было недостаточно. Другого выхода, однако, не было, и Паскевич понимал, что это движение – единственное, хотя и опасное средство к победе.

Чтобы скрыть движение от Гагки-паши, в полдень 18 июня генерал Панкратьев с шестью батальонами пехоты, с казачьей бригадой и двадцатью орудиями выдвинулся на те самые высоты, которые в последние три дня постоянно занимались русскими. Увидев эти войска в обычное время и на обычном месте, турки не имели повода думать о каком-нибудь новом предприятии со стороны Паскевича. Да если бы они и проникли в его намерения, колонна генерала Панкратьева была настолько сильна, что всегда могла дать им отпор, в какую бы сторону они ни направлялись. Одновременно с этим два батальона, казачья бригада и восемь орудий прошли вперед, к Чахир-Бабе, и образовали второй заслон, который препятствовал турецким разъездам высматривать движение корпуса с фронта, тогда как колонна Панкратьева закрывала его с фланга.

В час пополудни двинулись и все остальные войска. Тогда Паскевич, обратившись к окружающим его генералам, сказал: «Теперь мой корпус похож на корабль; я отрубил якорь и пускаюсь в открытое море, не оставляя себе обратного пути».

Дорога на Зивин, лежавшая по полугорью и часто пересекаемая топями, была так узка, что обозам приходилось следовать в одну повозку, и когда голова их была уже на ночлеге, хвост только что трогался с места. Первый переход поэтому сделали лишь в десять верст и остановились за речкой Хункар-чай на том самом склоне горы, где за три дня перед тем мусульманский полк имел прекрасное дело. К свету подошла сюда и колонна Панкратьева. Она до сумерек стояла на высотах, в виду неприятеля, а затем, спустившись вниз и разложив на горах большие костры, двинулась вслед за корпусом.

19 июня, едва забрезжил свет, войска тронулись дальше. Дорога сделалась шире и лучше. Впереди шла гренадерская бригада, за нею в восемь рядов тянулся вагенбург, прикрытый с правой стороны отвесным обрывом Бардусской долины, а с левой – Херсонским полком с четырьмя орудиями и кавалерийской бригадой генерала Раевского с конной батареей; сзади, на расстоянии полуверсты, шел отряд Панкратьева.

К десяти часам утра весь корпус, стянувшись у Чахир-Бабы, остановился. Внизу, от самой горы до развалин замка Зивин, лежала перед ними волнистая долина, простиравшаяся в длину почти на девять верст; она начиналась острым углом при подошве самого спуска и, постепенно расширяясь, круто обрывалась у речки Каинлы-чай, окаймляющей ее широкую сторону; за речкой виднелась турецкая деревня Каинлы – а там опять возвышались горы, которые, перебрасываясь у Зивина через Ханское ущелье, кольцом охватывали всю долину. Неприятельские разъезды, беспрерывно появлявшиеся то на горах за речкой, то по эту сторону ее на береговых высотах, свидетельствовали, что неприятель близко. Поэтому гренадерская бригада Муравьева, с двумя полками конницы и десятью орудиями, тотчас спустилась вниз и образовала сильный авангард, под прикрытием которого саперы принялись разрабатывать узкий и каменистый спуск для обозов. Но уже можно было предвидеть, что бой начнется ранее. Действительно, к полудню по всей широкой оконечности долины разом выдвинулись большие толпы неприятеля и, перейдя речку Каинлы-чай, стали растягивать свой фронт до Ханского ущелья; турецкая пехота, подкрепляя конницу, стояла за рекой на скате горы; резерв был скрыт в густых перелесках. Никаких верных сведений о неприятеле не было, и Паскевич предполагал, что войска эти вышли из лагеря Гагки-паши с целью преградить путь в узких теснинах, начинавшихся за Зивином. Таким образом, казалось, главнокомандующему представлялся случай дать полевое сражение и затем, быть может, на плечах неприятеля войти в миллидюзский лагерь. Войскам тотчас приказано было спускаться в долину.

Колонна Муравьева первая развернулась в боевой порядок; левее ее, небольшим уступом назад, за речкой Зивин-Кала-Су, протекающей в глубоком овраге, расположился Бурцев с Херсонским полком и двенадцатью орудиями, составляя, так сказать, оконечность нашего левого фланга; в общий резерв назначены были три батальона егерей, кавалерийская бригада Раевского, казачий и два конно-мусульманских полка с шестнадцатью орудиями; остальные войска остались на Чахир-Бабе в прикрытии вагенбурга.

Едва русские войска успели приготовиться к бою, как неприятель уже повел атаку – и сражение началось. Турецкая конница наступала прямо против фронта Муравьева. Казачий полк Фомина, высланный к ней навстречу, завязал перестрелку, но, теснимый превосходными силами, мало-помалу отодвигался назад, пока не был поддержан вторым конно-мусульманским полком, вызванным уже из резерва. В эту минуту прибыл Паскевич и приказал казакам очистить фронт для действия артиллерии. Но едва казаки стали убирать цепь, как вдруг большая толпа турок, скрывавшаяся до этого времени в овраге, понеслась на них с фронта и фланга. Донцы и мусульмане успели уклониться от удара – и неприятель попал под картечный огонь десяти орудий. Турецкая конница скрылась. Дело на этом пункте перешло в артиллерийскую канонаду.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию