Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях - читать онлайн книгу. Автор: Василий Потто cтр.№ 571

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях | Автор книги - Василий Потто

Cтраница 571
читать онлайн книги бесплатно

Теперь оставался только один Алашкертский санджак, который не хотел подчиниться русским и готовился отстаивать свою независимость. Самый Алашкерт – город весьма небольшой, но его старинный, почерневший от времени замок грозно стоит на вершине голой, недоступной скалы, как бы отторгнутой от целой груды утесов, и парит над всею Алашкертской равниной. Турки называли этот замок Топрах-Кале и сидели в нем крепко.

А между тем, пока князь Чавчавадзе устраивал областное правление в Баязете и водворял порядок в соседних санджаках, события шли своим чередом и вызывали к дальнейшим предприятиям. Нужно сказать, что падение Баязета произвело в Арзеруме такую панику, что многие стали выезжать из города, опасаясь, что русские займут Алашкерт и через Гассан-Кале пойдут на Арзерум. Встревоженный сераскир немедленно отправил в Топрах-Кале небольшой отряд, под начальством Абдулла-Ризах-бека, приказав ему вывезти из замка все продовольственные магазины, опустошить край и перегнать все армянские деревни в глубь Анатолии. Сотни христианских семейств, бежавших при этой вести из Алашкертской равнины, молили русских о помощи. Действовать нужно было решительно, и князь Чавчавадзе не медлил. Глубоко сочувствуя интересам преданного нам населения и в то же время дорожа богатыми средствами края, в которых, по самому ходу событий, представлялась настоятельная надобность, князь тотчас объявил поход к Алашкерту. Утром 9 сентября получены были им первые известия о движении Ризах-бека, а в десять часов вечера Нашебургский полк, с ротой севастопольцев, форсированным маршем уже шел на помощь к армянам. Смело и рискованно было это движение. Два батальона уходили далеко в неприятельскую землю, за полтораста верст от русской границы, ничем не обеспеченные с тыла. Правда, для защиты Баязета оставлены были две роты и туда же потребован был из Эривани сводный батальон, из двух рот сорок первого егерского и двух рот Севастопольского полков, с четырьмя орудиями, но затем уже и в Эриванской области почти ничего не оставалось.

Сто пятьдесят верст, отделявших Алашкерт от Баязета, войска прошли в сорок восемь часов. Пехота подбилась, но не теряла бодрости. Однако же с последнего ночного привала князь двинулся вперед только с одной кавалерией и тремя легкими пушками; за ним, почти бегом, следовало триста пеших охотников – лучших ходоков, выбранных из целого отряда; остальная пехота осталась на привале. И вот 12 сентября, когда лучи восходящего солнца озарили равнину, с высоких топрах-калинских башен увидели русские войска уже в двух верстах от Алашкерта. В городе поднялась страшная суматоха. Турецкая конница первая обратилась в бегство, за нею последовала пехота, и неприступный замок, покинутый своими защитниками, не сделал ни единого выстрела. Но зато едва казаки, татары и армяне, пустившиеся в погоню, вскочили в предместье, как из домов, справа и слева, на них посыпались пули. Не обращая внимания на перекрестный огонь, вся эта шумная орава с криком и гамом пронеслась через город и отрезала часть неприятельской пехоты. Беспорядочная стрельба не показывала в неприятеле твердой решимости защищаться – и действительно, едва подполковник Басов повел свою сотню в пики, как турки, в числе ста двадцати восьми человек, бросили оружие. Казаки взяли их в плен и погнали назад к Алашкерту.

В то же время курдская сотня Гасан-аги, посланная отдельно на Арзерумскую дорогу, встретила порожний турецкий обоз, беспечно подходивший к Топрах-Кале для вывоза оттуда провианта. Курды рассеяли прикрытие и привели к отряду сто сорок вьючных быков.

Между тем, пока конница действовала в поле, город был занят русской пехотой, и последние защитники его или бежали, или, с затаенной ненавистью в сердце, шли встречать непрошеных и нежданных гостей. Через час в городе, однако, поднялась тревога. Прискакал один армянин, испуганный, бледный, с известием, что в пятнадцати верстах от Алашкерта Наги-хан со своими карапапахами напал на деревню Чилканы. Помочь несчастным армянам не было возможности: конница еще не возвращалась, а посылать усталую пехоту за пятнадцать верст было бесполезно. Только к вечеру, когда собралась наконец кавалерия, удалось кое-как сформировать летучий отряд из охотников. Курдская сотня вызвалась идти вся, к ней присоединилось до ста человек казаков, армян, татар, и вся эта разнокалиберная толпа, под командой войскового старшины Епифанова, пустилась вдогонку за хищниками.

Чилканы проскакали мимо. Жизнь уже оставила это многолюдное селение, и только обгоревшие каменные стены, как обезображенный труп мертвеца, свидетельствовали о страшной агонии, в которой погибло селение под ударом карапапахов. Беспощадный фатум постиг не только самих жителей, но все их имущество, скот и даже цветущие поля, широким поясом обвивавшие деревню и так недавно еще колосившиеся здесь обильной жатвой. Все предано было огню, всюду жизнь умерла под ударом меча, под конскими копытами. Мертвец вопиет об отмщении, но не скажет, кто его убийца, куда он скрылся… Так и Чилканы безмолвно и страшно смотрели теперь на запоздавших своих избавителей. Отряд действительно скакал наудачу. Но, на беду карапапахов, за Чилканами ночью прошел сильный дождь, и конские следы ясно стали обозначаться на мокрой и помятой траве. Попав на эту сакму, Епифанов шел на рысях целую ночь и под утро, далеко, под самыми горами, увидел партию, только что поднимавшуюся с привала; весь отряд пустился карьером. Застигнутые погоней, на лошадях, тяжело навьюченных награбленным имуществом и пленными, карапапахи не решились вступить в открытую битву и, бросив угнанный скот, засели в первое попавшееся им на пути ущелье. Курды Гасан-аги, бывшие впереди, врубились было в толпу убегавших всадников, и один из них ранил дротиком даже самого Наги-хана, но ворваться в ущелье они не могли и стали от него на ружейный выстрел. Подъехавший Епифанов лично убедился в недоступности неприятельской позиции. Груды камней, нагроможденных одни над другими, обломки скал и целые утесы, сорванные бурями с вершины каменных гор, загромождали ущелье так, что проехать по нему было невозможно, а спешиваться в бою курды не большие охотники. Решено было удовольствоваться отбитым скотом и вернуться назад, тем более что карапапахи кричали, что, ежели русские пойдут на приступ, они все равно перережут пленных. В этот день курды еще в первый раз сражались со своими единоверцами, и сражались хорошо: двое из них были убиты и один ранен. Так довершено было покорение Баязетского пашалыка. «По занятии Топрах-Кале и уничтожении партии карапапахов, – писал Паскевич государю, – весь Баязетский пашалык совершенно очищен от неприятеля, и знамена Вашего Величества развеваются в вершинах Евфрата».

Владея теперь на обоих концах пашалыка опорными пунктами, русский отряд свободно мог уже обратиться к выполнению другой важной задачи – сбору продовольственных запасов в крае, который считался житницей Азиатской Турции. Пользуясь неприступностью Топрах-Кале, князь Чавчавадзе оставил в нем только две роты Севастопольского полка, а с остальными занял центральную позицию у Диадина. Скоро небольшие отряды фуражиров разошлись в разные стороны; а между тем было дознано, что наибольшие запасы хлеба находятся в деревне Софикент, лежавшей в границах Мушского пашалыка, так сказать, уже за пределами наших фактических владений. Последнее обстоятельство не остановило, однако, предприимчивого князя Чавчавадзе, и в Мушский пашалык отправлен был Нашебургский пехотный полк с тремя орудиями и двумя сотнями казаков, под командой подполковника Басова.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию