Красная луна - читать онлайн книгу. Автор: Маркус Луттерман cтр.№ 53

Самолет отправился. Наш человек на борту.

Хыонг Суан встал с кресла и подошел к окну. Суматоха транспорта, озеро Хоанкьем и старые пагоды на маленьком острове…

«Возможно, стоит прогуляться», – подумал он, снял с вешалки куртку и надел ее. Посмотрел на себя в зеркало и поправил воротник рубашки.

Когда Хыонг Суан пересекал оживленную улицу, ему в лицо мягко и приветливо светило солнце. Прохаживаясь вдоль берега озера, он чувствовал себя комфортно и легко.

Роб полулежал на мягкой кровати с ноутбуком на коленях и бутылкой «Castle» в руке.

Телевизор был включен, шел какой-то южноафриканский вариант «Glamour». Он выпил содержимое бутылки, поставил ее на стол, к четырем уже выпитым, и посмотрел на красную точку на мониторе. Она мигала и находилась в том же месте, что и раньше.

Роб переключился на другой канал и вдруг увидел свое лицо. Корреспондент говорил на языке, похожем на голландский, но он предположил, что это африкаанс.

Это новости? Но что, черт возьми, произошло?

Он переключал канал за каналом, пытаясь найти новости на английском, но безуспешно. Тогда взял ноутбук и зашел на «Нью-Йорк таймс». И здесь увидел свое фото под заголовком «Предполагают, что рок-звезда съедена крокодилом».

Роба охватил ужас. Он и не думал, что слухи о его вероятной смерти могли привлечь внимание общественности. Как он мог быть таким наивным?

Его руки задрожали, когда он открыл статью и прочитал, что на берегу реки после вооруженного столкновения браконьеров и охраны заповедника на границе с парком Крюгера была найдена окровавленной его одежда.

Газета пишет, что Роб отправился в заповедник, чтобы оплакать своего принятого под опеку носорога, который был найден застреленным и с отпиленными рогами. Это был намек на то, что Тинус ван Хобек несет персональную ответственность за смерть Роба, потому что именно он позволил ему поехать в «зону боевых действий».

Роб зашел на несколько других сайтов. Информация о его смерти была в топ-новостях таких популярных сайтов, как «Rolling Stone», «Mojo» и «Kerrang».

Он зашел и на сайт «Нации упрямых». Вся главная страница была занята некрологами и призывами к фанам выразить свои соболезнования. Роб начал читать комментарии, и его сразу же бросило в жар. Так много тех, кто скорбит. Плачет. Пишет, что они потратят свои последние сбережения, чтобы поехать в Бруклин и принять участие в траурной церемонии возле его дома.

«Что я наделал?» – подумал он.

Роб пролистал новости. Это никогда не закончится. Казалось, поток комментариев бесконечен. Люди надевали повязки скорби и выкладывали фото своих церемоний поминовения. Цитировали строки из песен, которые он и сам уже позабыл.

Многие запомнили последний хит:

У тебя будут похороны, за которые стоит умереть. Покойся с миром. Тим

Я бы с радостью умерла, только бы ты снова жил. Клара

Роб поспешно захлопнул ноутбук и бросил его на стул, как будто побаиваясь, что крышка снова откроется и буквы нападут на него, словно рой ос. Руки и ноги ныли, как после неудобной поездки, он потел и зяб одновременно.

«Я должен позвонить Гасу. Убедить его сказать миру, что я жив».

Роб потянулся к телефону и начал набирать номер Гаса, но остановился, когда осталось набрать последнюю цифру.

Он снова видел перед собой мертвого носорога. Слышал хриплое дыхание Даниэля. Представлял Тома Макнамару, который заходит в номер мотеля и передает подготовленный рог бывшему начальнику полиции.

Он не может сдаться сейчас! Иначе все было напрасно. Он должен довести эту партию до конца.

День-два максимум. Любым способом Роб должен отблагодарить своих поклонников, которые готовы лететь хоть на край света, чтобы оплакать его смерть.

Он положил трубку и достал последнее пиво из мини-бара. Открыл его, сделал несколько глотков и заказал еще.

В переполненном зале сверкали вспышки фотоаппаратов и как минимум пятьдесят журналистов держали наготове микрофоны. Трансляцию в прямом эфире вели несколько представителей телевизионных компаний.

Гас Уилсбери поднес чашку кофе ко рту, но от одного только запаха ему стало плохо, и он снова поставил ее на стол. Сколько чашек он выпил за сегодня? Десять? Пятнадцать? И сколько раз он произнес слова «я не знаю»? Вероятно, тысячу.

– Почему Роб Чезей не сказал, куда едет?

– Я не знаю.

– Почему он не давал о себе знать из ЮАР?

– Я не знаю.

– Где он будет похоронен?

– Я не знаю.

– Планируете ли вы еще выпускать видео с туров?

– Я не знаю.

Рядом с ним сидел Вакко. Он молчал дольше, чем Гас Уилсбери мог себе представить. С другой стороны от него, вертя в руках авторучку, сидел Костлявый ТТ, качал головой и пытался убедить репортера из «Hello!», что в группе не было никаких разногласий.

– Но мои источники говорят…

– Ваши источники ошибаются. Я понимаю, что вы ищете блестящие заголовки, но это не тот случай. Мне жаль.

Гас посмотрел на него. Костлявый ТТ надел свежую черную рубашку, оставив свою красную бандану дома, – он ухаживал за собой больше остальных в группе. Костлявый ТТ говорил деловито, уверенным голосом и со спокойной серьезностью отвечал на вопросы.

Слово предоставили репортеру из «National Geographic», и Гас подумал, что, должно быть, они в первый раз на пресс-конференции с рок-группой. Репортер встал, поправил свой черный пиджак и спросил на оксфордском английском, видит ли Гас Уилсбери связь между носорогами Леной и Зоэллой.

– Кто такая Зоэлла?

– Самка носорога, которая в прошлое воскресенье была убита в Кольморденском зоопарке в Швеции. Роб тоже из Швеции.

– Не имею понятия. Я даже не знал, что это случилось. Этот вопрос стоило бы задать не мне, а полиции, – сказал Гас и кивнул в сторону седого человека рядом с Вакко.

Комиссар Дэмиен Фицпатрик откашлялся и наклонился к микрофону.

– Мы не видим никакой связи, кроме того, что оба носорога, похоже, стали жертвами браконьеров.

Следующая рука. Накрашенная женщина из «Нью-Йорк пост» адресовала свой вопрос Вакко:

– Роб когда-нибудь упоминал о своем интересе к живой природе?

Вакко уставился на Гаса взглядом, который словно говорил: «О чем это она?»

– Э… значит… – начал он.

Костлявый ТТ взял ответ на этот вопрос на себя.

– Это было то, что Роб держал в себе. Он не хотел зарабатывать на этом – состоять в какой-нибудь экологической организации и таким образом повышать свой рейтинг. Он был выше этого.