Мишель Нострадамус. Заглянувший в грядущее - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Эрлихман cтр.№ 38

Статья Карсавина фактически открыла русскому образованному читателю имя Нострадамуса — и тут же закрыла его. В СССР мистика оказалась в немилости вместе с религией, и имя салонского пророка на много лет было подвергнуто негласному запрету. О нем могли писать только эмигрантские авторы, но и они не особенно усердствовали в этом. Только в 1938 году публицист Максим Генин выпустил в Риге книгу "Нострадамус. Пророк европейской истории", где писал о предсказании астрологом важнейших событий европейской истории. Доказывая истинность пророчеств Нострадамуса, Генин ссылается на детерминизм истории, где будущее определяется прошлым и вытекает из него.

В обоснование этого он приводит мысль Льва Толстого: "Каждое действие, кажущееся произвольным, в историческом смысле не произвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определенно предвечно". При этом о самом Нострадамусе Генин пишет кратко и не слишком достоверно, опираясь на французские популярные изложения.

В 1974 году первый русский перевод "Пророчеств" выпустил в Нью-Йорке поэт-эмигрант Вячеслав Клавдиевич Завалишин (1915–1995). Этот потомок известного дворянского рода окончил Ленинградский университет, в годы войны попал в плен в Германию, оттуда переехал в США и много лет работал в газете "Новое русское слово" и "Новом журнале". По его воспоминаниям, интерес к Нострадамусу у него был давним: "Когда в ежовщину мои родители, отец и мать, были арестованы, у них конфисковали небольшую книгу о Нострадамусе с переводом на русский катренов и фрагментов двух апокалипсисов, выпущенную в начале двадцатых годов. Книга эта была признана антисоветским памфлетом под маской средневековой схоластики…" О такой книге ничего не известно, хотя в период нэпа что-то подобное действительно могло появиться на прилавках. В своем переводе Завалишин опирался на немногочисленные тогда французские издания, хотя делал оговорку: "Когда я собирал материал о Нострадамусе, я пытался — не от своего имени, а от имени влиятельных знатоков средневековой культуры — получить фотоснимки с нужных мне редких книг, хранящихся в разных библиотеках Советского Союза. Все мои усилия, к большому огорчению, оказались тщетными" (очевидно, имелся в виду экземпляр "Пророчеств", хранящийся в РГБ, поскольку других редких книг о Нострадамусе в Москве не было).

Будучи поэтом, хоть и довольно слабым, Завалишин решил перевести "Пророчества" стихами, что сильно повредило смыслу Почти в каждом катрене он произвольно меняет слова — иногда для стройности, иногда для соблюдения своих намерений связать содержание с теми или иными событиями мировой и прежде всего российской истории.

Уже говорилось о произвольном толковании им катрена I-3 о "белых" и "красных". Он же первым обратил внимание на пророчество о 73 годах в послании Генриху II. Вот точный перевод этого отрывка, сделанный А. Пензенским: "В месяце октябре произойдет так, что случится некое великое перемещение — такое, что подумают было, что махина Земли… погрузилась в вечные потемки. Этому будут предшествовать великие землетрясения… с разрастанием новой Вавилонии, презренной дщери, приращенной мерзостью первого всесожжения; и продержится она лишь 73 года и 7 месяцев". А вот как переводит этот же отрывок Завалишин: "В октябре вспыхнет великая революция, которую многие сочтут самой грозной из всех, когда-либо существовавших. Жизнь на Земле перестанет развиваться свободно и погрузится в великую мглу. А весною и после нее произойдут великие перемены, падения королевств и великие затмения; и все это сопряжено с возникновением нового Вавилона, мерзкой проституцией, отвратительной духовной опустошенностью, и это продлится 73 года и 7 месяцев".

В комментариях переводчик развивает эту тему: "Если принять во внимание, что это пророчество имеет непосредственное отношение к Октябрьской революции в России в 1917 году, то надо согласиться и с тем, что начало крушения порожденных этой революцией порядков следует отнести к 1991 году. Окончательно же русская революция изживет себя в 2025 году". Это предсказание, сделанное, как уже говорилось, в 1974 году, оказалось удивительно точным — советская власть рухнула в 1991 году, просуществовав 73 года и несколько месяцев. Вопрос в том, при чем здесь Россия — как уже говорилось, в контексте послания этот пассаж относится к явлению первого из трех Антихристов, предсказанных пророком. Конечно, можно считать этим Антихристом Ленина или Сталина, а упомянутое в тексте "всесожжение" относить к убийству царской семьи, которому порой приписывают ритуальный смысл. Такие толкования уже много лет бродят по страницам желтой прессы, восходя к далекому от научности переводу Завалишина.

В то же время этот перевод при всей своей неточности хотя бы отчасти передает поэтическое очарование подлинника, а в своих комментариях его автор излагает немало здравых мыслей. Например, о вкладе Нострадамуса в историю общественной мысли: "Значение "Центурий" в том, что они оказались едва ли не самой первой антиутопией в истории мировой культуры… Нострадамус выступает суровым разрушителем утопических иллюзий и надежд: не земной рай, а деспотию, войны и кровь дадут человечеству новые времена… Возможно, Нострадамус вовсе не предполагал, что на свете появятся Маркс и Ленин, Сталин и Гитлер. Но то, что Нострадамус не верил в практическое осуществление утопических идеалов, а был убеждён, что в будущем восторжествует деспотизм под маской народоправства, как мне кажется, оспаривать невозможно".

Эта теория Завалишина объясняет особую популярность Нострадамуса в современной России, пережившей столетие потрясений, вызванных социальными экспериментами. Поэт считает своего героя первым футурологом, который старался не столько запугать человечество мрачностью предсказаний, сколько предупредить его о последствиях прогресса, железную поступь которого уже различал в грядущих веках: "Нострадамус укрепляет гуманное начало в человеке, которого судьба приносит в жертву катастрофам, социальным и революционным потрясениям, кровопролитным войнам. Только тот, кто прошёл через всё это, может открыть для себя и по-настоящему оценить Нострадамуса".

В Советском Союзе сочинения Завалишина, как и других эмигрантов, были запрещены. Информация о Нострадамусе там появлялась редко и дозированно — например, в посвященной астрологии книжке Григория Гурева "История одного заблуждения", вышедшей в 1970 году. Полный ошибок текст повествует о том, что "особую известность получила история будущего Франции, изложенная в 1553 г. астрологом Мишелем Нострадамом (1503–1566) в стихах в книге под названием "Астрономические четверостишия". После смерти Нострадама эта книга много раз издавалась с новыми добавлениями и исправлениями, что создало легенду будто автор продолжает работать в гробу". Эти смехотворные пассажи питали, однако, читательское воображение, лишенное другой пищи, и книга Гурева, как и подобные ей, моментально исчезла с прилавков. Серьезные исследования на эту тему в тот период, естественно, появиться не могли, а труды зарубежных авторов оседали в спецхранах библиотек. Немногие счастливцы из числа ученых могли ознакомиться с ними во время зарубежных командировок. Одним из них стал историк-востоковец Эдуард Оскарович Берзин, чей интерес к Нострадамусу отразился в статье, напечатанной в популярном журнале "Знание — сила" (№ 6,1975). Статья, где впервые были опубликованы портрет астролога и перевод ряда катренов, вызвала всплеск интереса к Нострадамусу у "продвинутой" части советского общества.