Заговор Дракона. Тайные хроники - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сенькин cтр.№ 15

С тех пор Победоносец Господень всеми силами пытается поймать дракона и вновь надеть на него панцирь с изображением Креста, но хитрый зверь уклоняется от прямого столкновения со святым. Он терпеливо ждет, когда рана в виде Креста, нанесенная панцирем, совсем заживет, тогда он и нападет на Георгия и расправится с ним. С каждой новой жертвой след на спине бледнеет, и зверь становится все сильней. Дракон верит, что когда-нибудь победит святого Георгия, воцарится над миром, как орел над добычей, и будет править вечно».

Я в очередной раз прочитал эту старинную вампирскую легенду, думая над ее скрытым смыслом. Дракон верит, что когда-нибудь победит святого Георгия, воцарится над миром, как орел над добычей, и будет править вечно. Чаяния вампиров – вечная власть над миром. Было страшно думать, что одна древняя и очень агрессивная религиозная культура хочет поработить всех и вся на нашей земле и править вечно. Но существует еще и орден побежденного дракона Святого Георгия Победоносца, который основал Милош Обилич. Этот орден противостоит планам вампиров – членов ордена побеждающего дракона – и надеется сковать их силу при помощи Бога. Сам факт существования противостоящей вампирам организованной силы был весьма для меня утешительным. Только вот где они – крестоносцы Обилича?

Мою голову, как обручем, сдавила неприятная боль. Я пошел в комнату и включил свой старый ламповый телевизор.

Безумный и причиняющий страдания период моей жизни, от того вечера, когда я узнал всю-всю правду о Марко Савановиче, до натовских бомбардировок, когда началось то, о чем повествуется в этой книге, я бы хотел оставить в тени. Может быть, когда-нибудь я напишу об этом отдельную книгу. Но пока я к этому не готов. Это слишком личное, слишком важное для меня самого и совсем ненеобходимое для вас, чтобы придавать моему опыту литературное воплощение.

Скажу только, что эти годы были наполнены напряженной борьбой с видимой нечистой силой. От этого моя преждевременная седина и дефекты речи – я немного заикаюсь. Сразу после ужасного кладбищенского разговора с Гораном, когда он пытался склонить меня на сторону тьмы, я подвергся нападению сильнейших ночных кошмаров. Эта была первая ночь страха, но далеко не последняя. Призраки, ведьмы и упыри стали преследовать меня еженощно и даже при свете дня я не был застрахован от потусторонней ненависти.

Обеспокоенный отец увез меня из Субботицы, и я больше никогда там не бывал, несмотря на скорбь моей дорогой бабушки, скучавшей по своему дорогому и единственному внуку. Но отец был непреклонен, он считал, что религиозность бабули наложила сильнейший отпечаток на мою детскую личность. Глупый, конечно, аргумент в устах атеиста: злейшие кошмары пришли по вине несуществующего Бога. В итоге я даже не был на ее, бабушкиных, похоронах, Субботица осталась лишь в моих воспоминаниях. Родители исходили из добрых побуждений. Они мостили мне широкую дорогу, правда, вела она прямиком в ад. Но и в столице Югославии кошмары не прошли, видения и страхи угрожающе усиливались. Отец показывал меня крупнейшим белградским психиатрам, но они, и при всем желании, не могли снять эти навязчивые состояния и кошмары. Тут были бессильны и отупляющие таблетки, и пролетарская психотерапия. Отчаявшись и разочаровавшись в отечественных специалистах, мой суровый родитель даже подумывал, не свозить ли меня в Австрию, для лечения по буржуазному методу доктора Фрейда. Это произошло после того, как я набросился на него с кулаками, протестуя, что он сжег мои бумажные иконы, которые были для меня оберегами и хранителями от нападок вампиров.

Отец обладал минимумом знаний о фрейдизме и счел мое агрессивное поведение ярким проявлением эдипова комплекса. Но в нем, к счастью, победила коммунистическая сознательность, и меня продолжили пытать обычные сербские психиатры-недоучки. Конечно, подобное лечение не могло принести каких-либо положительных плодов. Лишь в придачу ко всем моим бедствиям прибавились головная боль и отупение от медикаментов. Мои страхи усиливались день ото дня. Усиливаясь, ужасные видения приобретали некоторую материальность, которую чувствовали даже мои неверующие родители.

Стуки, грохот по ночам и другие явления полтергейста стали обыденностью в нашей просторной квартире, даже до соседей доходили отголоски и породили слухи, что отец якобы бьет меня и мать. Однажды стены моей комнаты были так исцарапаны, как будто здесь побывал большой медведь. Отец полагал, что эти повреждения на стенах, которые разрушили не только штукатурку, но задели и твердейший камень перекрытий, нанес я сам, хотя он так и не смог понять как, ведь у меня якобы от шока пропала память. Для него, моего всезнающего родителя, «борозды медведя» стали настоящей загадкой наподобие тайны огромных истуканов острова Пасхи. Он часто строго смотрел мне в лицо, подозревая, что я все-таки в глубине души помню, как я сотворил эти борозды, но я помнил лишь очередной кошмар, о чем униженно и виновато в который раз пытался объяснить отцу. Это было чудовищно – находиться в столь беспомощном и опасном положении, не получая помощи даже от самых близких людей. Только недоверие и бессильная злоба вокруг.

Постепенно я начал понимать, что всемогущий, как мне казалось ранее, отец совсем не всемогущ и не сможет помочь мне в борьбе с нечистью, но только повредить. Когда пришло это понимание, я как бы родился заново и начал бороться с кошмарами и видениями самостоятельно. Для начала я стал вести дневник, записывая все странности, что со мной случались. Мне стала проясняться логика кошмаров и вампирских атак. Я понял, что Горан открыл для меня дверь в мир вампиров, скрытый от большинства живущих в мире людей. Обычные люди даже не подозревают, что творится рядом с ними. Но я был другим, я обладал уникальной способностью находиться сразу в двух мирах, человеческом и сверхъестественном.

Любого родившегося человека защищает от вампиров и другой сверхъестественной нечисти своеобразный кокон, который похож на плотное облако, закрывающее человека, особенно его голову и грудь. Вампир ищет жертву с ослабленным коконом, который он может порвать неожиданным страхом. Отсюда и все методы устрашения, которые применяют темные силы испокон веков. Это такой закон: нельзя выпить жизненную энергию человека, предварительно не умертвив его душу страхом. А я и казался вампирам лакомым куском – простым человеком с ослабленным коконом. Это все потому, что дверь в мир нелюдей для меня была полуоткрыта. Там, на субботицком кладбище вампиров, Горан с дьявольской убедительностью настаивал, чтобы я открыл эту дверь полностью и встал в ряды нелюдей вместе с ним. Прельстившись властью и богатством, мой друг пал в бездну, но не желал падать в нее один. Отказавшись от его предложения, я сорвался с крючка тьмы, но дверь в миры тьмы все же приоткрылась, и из-за нее в мой мир обыденности пытались пролезть демоны и их пособники – вампиры и колдуны.

Горана с того дня я так и не видел, а мои белградские приятели, которые продолжали ездить на каникулы в Субботицу, говорили, что после смерти бабушки он якобы поступил в военное училище и больше о нем никто ничего не слышал. Их дом стоял с заколоченными дверьми и окнами, опустевший и ненавидимый селянами как проклятое место. Вырвал ли Горан клыки Марко Савановича или нет, я не знал, да и не хотел даже знать. Само имя Савановича казалось мне теперь одним из имен дьявола, я ненавидел его за те муки, которые причиняли мне вампиры. Зачем я связался с этим Гораном, сейчас бы жил припеваючи, заведуя кафедрой научного атеизма, верно служа системе и народу? Меня за это бы ценили и любили… Я часто размышляю подобным образом. Во мне не было, да и нет ни капли героизма – зная истину, я бы с радостью отвергся бы от нее ради спокойной и размеренной жизни.