Загадочная Коко Шанель - читать онлайн книгу. Автор: Марсель Эдрих cтр.№ 77

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Загадочная Коко Шанель | Автор книги - Марсель Эдрих

Cтраница 77
читать онлайн книги бесплатно

Она сделала знак манекенщице подойти к ней.

Не вставая, разрывает швы. Этот звук: кррр! кррр!

— Джерси очень трудно в работе, плохая ткань. Я это знаю, можете мне поверить. Я начинала с джерси.

Когда она переставила опушку, удлинила, укоротила, поправила плечо, она послала манекенщицу на подиум у выхода из кабины:

— Именно здесь клиенты увидят платье.

Снова, принимаясь за «окаянного» закройщика:

— Зачем вы взяли перкалин? Пустая трата времени! Я пригласила экспертов, чтобы узнать, почему все обходится так дорого. Хоть я и без них знаю: потому что вы приносите не готовые к примерке вещи. И то же самое вы делаете с клиентками. Вы кладете перкалин, когда нужна плотная шелковая ткань. И было бы достаточно трех примерок вместо пяти.

Она провела рукой по груди манекенщицы:

— Эта модель должна быть плоской. Смотрите! У нее нет груди, а кажется, что есть!

Взгляд манекенщицы вибрирует ускользает. Слышит ли она? Говорят о ее груди. У нее нет груди? Что она об этом думает? Кажется, ничего. Я, конечно, ошибаюсь. Она должна злиться: несчастная старуха, у меня нет груди, занялась бы лучше своей, что касается моей, то я знаю мужчин, которые ее ценят такой, какая она есть… и т. д.

— Не выношу, когда видно бедро, — сказала Коко.

— И посмотрите, жакет сзади вздернут.

Она медленно скользила руками по ягодицам манекенщицы:

— Надо, чтобы здесь падало.

Она берет сантиметр, проверяет ширину пластрона: около пятнадцати, не ровно пятнадцать.

— Надо добавить материю. Но вы не сможете, потому что тут ничего нет.

— Есть, — протестует портной, — вот здесь!

Она, очень сухо:

— Нет, ее здесь нет.

Приходит Беттина [323], которую я не сразу узнал, так она загорела. Она примеряет платье из органди для приема у барона Реде:

— Самое главное произвести впечатление в момент появления на балу, — объясняет Коко. — Я хочу, чтобы вы выглядели как серьезная молодая девушка, тогда как другие придут в мини-юбках или в чем-то, что волочится по полу.

Она добавила оборку из органди на плечах и голубую ленту на платье. Примеряют украшения — бриллианты, жемчуга.

— Нужно, чтобы поняли, что драгоценности — это орнамент, а не состояние, которое носят с собой.

— Особенно в наши дни, — замечает Беттина.

— Всегда, — говорит Коко.

Какая погода в Сен-Тропезе, откуда вернулась Беттина?

— Плохая.

— Тем лучше, — говорит Коко. — С тех пор как все эти люди показываются на пляжах, Франции капут.

— Обожаю пустые пляжи, когда там никого нет, — сказала Беттина.

— Приходите еще раз завтра, — говорит ей Коко.

Снова за работу.

— Поднимите волосы, — говорит Коко одной из манекенщиц.

Она смотрит на меня вопросительно:

— Зачем они закрывают лицо волосами? Лицо — это так красиво.

Манекенщице:

— Вы очень красивы, когда лицо открыто, лоб, нос, подбородок.

Улыбка манекенщицы: спасибо, Мадемуазель и… говори себе, говори


Как орденскую ленту рыцарского достоинства, Коко носила подвешенные на шее ножницы.

В 1964 году на экспозиции в Лувре по поводу двухсотлетия Хрустального завода Баккара [324] (по настоянию своего адвоката Ренэ де Шамбрана) она согласилась декорировать большой кубок. У нее была страсть к хрусталю. Мотивом она выбрала свои ножницы. Ее восхитила гравировка, которая воспроизвела ее рисунок.

— На пригласительном билете, — говорила она Ренэ де Шамбрану, — следует отметить, что мое единственное искусство состоит в том, чтобы с помощью этих ножниц резать, упрощать, в то время как другие все усложняют.

Она рассказывала об этом кубке, когда в последний раз завтракала с Ренэ де Шамбраном.

— Мне бы хотелось еще раз его увидеть, — сказала она ему.

Он тотчас же попросил привезти его из музея Баккара и назначил свидание с Коко. Оно должно было состояться на другой день, или через день после ее смерти.


Я закрываю глаза. Передо мной возникает образ Коко, каким он остался в моей памяти: Коко закалывает платье. Иногда вскрикивает: «Эй! Что такое?». Она показывает руку с булавкой, вонзившейся в палец.

— Это часто случается. Я не чувствую ничего, пока не затронута кость.

Она берет великолепную подкладку для пальто.

— Я хочу сделать яркую, сверкающую коллекцию. Другие злоупотребляют черным. Страна не заслуживает того, чтобы ее заставляли носить траур.

Расстегнув жакет своего костюма:

— Понюхайте, это мои новые духи. Теперь не умеют делать духи… ничего не умеют.

Часы шли. Приближалась ночь. Она перекусила, выпила красное вино. Она говорила:

— Коллекция имеет первостепенную важность, потому что это будущее…

Ей было тогда восемьдесят лет. Оставалось несколько недель до ее дня рождения. Не могло быть и речи о том, чтобы ее поздравить.

Она не знала большего счастья, чем работа.

Она говорила:

«Люди вам рассказывают о своем маленьком счастье, но какой ужас! Маленькое счастье, маленькое несчастье. Когда кто-нибудь из моих манекенщиц говорит о своих маленьких несчастьях, я отвечаю ей: «Бедная моя девочка, дорогая моя, я желаю тебе большого несчастья, это тебе принесет большую пользу, потому что ты не знаешь, что такое несчастье».

Она не добавляла: следовательно, ты не знаешь и что такое счастье, но это подразумевалось само собой. Если бы я ее прервал, она не услышала бы моих вопросов. К тому же она должна была сама задавать их себе во время бессонных ночей. Вот почему она, которая так нуждалась во сне, боялась ложиться в постель. Еще одну минуту, господин палач. Она говорила, говорила. Страх молчания, объясняла она, страх застенчивых. Нет. Когда она говорила, она существовала, такая, какой сама себя создала.

Во сне, в безмолвии, она становилась другой, той, какую не переставала заживо хоронить, той, которая бродила ночами, которая, без сомнения, приходила к ней во время бессонницы и вздыхала о простом утраченном счастье.

Она говорила…

Она говорила. Магнитофон записывал.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию